— Проклятые китайцы. Что ж им неймется. Где только взяли столько поддержки от Гуетццо и Алессио, кто за них поручился! Какая тварь пошла против меня!

Скорее, сам себе, чем кому-то. Потом посмотрел на меня, и его яростный взгляд смягчился.

— Прости, что в такой день я о делах. Но это касается всей нашей семьи и нашего будущего.

— Что-то серьезное?

— Нет… не настолько, чтобы испортить твой день, любимая. Просто слишком много всего навалилось.

Любимая. Он называл меня так много лет. И я позволяла ему это делать, но в ответ никогда не сказала даже «дорогой». Только по имени. Я не любила все эти пафосные уменьшительно-ласкательные.

— Папа, когда ты введешь меня в курс дела? Когда состоится посвящение? Я хочу помогать тебе! Хочу быть частью клана!

Горячо воскликнул Чезаре, и я увидела, как усмехнулся Марко. Он явно наслаждался этими просьбами.

— Твоя мама против. Давай вернемся к этому разговору после твоего совершеннолетия.

И перевел взгляд на меня, я слегка кивнула. Да, еще рано. Пусть Чезаре успеет побыть ребенком, успеет пообщаться со сверстниками, заниматься музыкой и языками, успеет полюбить девушку, а не влезть в кровавое месиво… как когда-то влез его родной отец, которого уже в пятнадцать боялись и называли Пауком.

***

Я все еще не любила гостей. Меня напрягали чужие лица, лебезящие рты, лицемерные комплименты. Но статус обязывал устраивать не просто банкеты, а целые пиршества с фейерверками, музыкантами, певцами, грандиозными шоу и фонтанами, принимать десятки людей в своем доме, обеспечивая им ночлег и шикарные завтраки на утро. Жена капо должна была позаботиться об уюте, достатке, стиле. И Марко было не в чем меня упрекнуть. Я всецело выполняла свою часть договора, как и он свою. И мне искренне жаль, что ничего больше этого я дать ему так и не смогла.

Мами помогала мне надеть светло-бирюзовое платье с пышной юбкой, открытыми плечами и такими же пышными рукавами. Невесомая, тонкая ткань создавала иллюзию брызг воды и морской пены. Она уложила мои волосы в высокую прическу, выпустив несколько прядей у шеи и на висках.

— Девочка. Совсем девочка. Ваш сын рядом с вами смотрится, как ваш ровесник.

— С годами ты льстишь все больше и искусней.

— Да чтоб мне сгореть на месте.

Мами поправила воланы на рукавах и сдула невидимые пылинки.

— Идите. Гости уже шумят в нетерпении.

— А ты? Выйдешь к гостям?

— Я прислуга, а прислуге не пристало шастать среди леди и джентльменов.

— МАМИ! — я повысила голос и нахмурилась. — ТЫ НЕ ПРИСЛУГА! Ты член нашей семьи. Поняла? Мы все относимся к тебе, как к родной, и любим тебя. Переодевайся и выходи к гостям. Я буду ждать.

— И я!

Чезаре заглянул в комнату, восхищённо присвистнул на мое платье, получил подзатыльник от МАми за свист и тут же подставил мне руку.

— Пришел сопроводить самую красивую женщину во Вселенной.

Мы спустились по ступенькам вниз, к гостям. На меня набросились с поздравлениями, со льстивыми речами и поцелуями. В следующем году я попрошу Марко в этот день улететь на необитаемый остров, подальше от всех.

— Какая красавица. Чезаре напоминает вашего жениха, а не сына.

— У меня уже есть муж. — лучезарно улыбаясь, ответила наглой особе с белокурыми локонами. До меня доходили слухи, что она — любовница Марко. Но слухи — это последнее, что меня интересовало.

— Это правда, что в честь вас создана статуя в Венеции?

— Статуя? — удивленно спросила и обвела взглядом гостей, выискивая Чезаре.