Англо-французские войска имели нарезные штуцера, которые позволяли рассыпному строю егерей открывать огонь по русским войскам с 200–300 метров: задолго до того, как те приближались на расстояние, достаточное для стрельбы из отечественных устаревших гладкоствольных ружей. Сомкнутый строй русской армии, рассчитанный преимущественно на один групповой залп и штыковую атаку, при таком различии в вооружениях становился идеальной мишенью.

Интенданты невероятно воровали, вся государственная машина была неповоротливой и коррумпированной.

Да, Россия отставала в технике и военном деле, потому что сохранялся крепостнический строй с ограничивающей промышленное развитие несвободой работника. Как потенциальные наемные рабочие, так и потенциальные предприниматели России находились в крепостной зависимости. Европа была более передовой в плане развития техники, благодаря произошедшим там социальным переменам, способствовавшим созданию рынка капиталов и рабочей силы.

Крайне слабым было стратегическое командование русскими войсками. По сути, защитники Севастополя были брошены на произвол судьбы, и сам факт столь длительной его обороны — пример потрясающего героизма русских солдат, матросов, оперативного таланта наших знаменитых адмиралов.

Все эти причины поражения действительно объективны. Но осмелюсь утверждать: они еще и второстепенны. Главной и основной причиной поражения России в Крымской войне стало объединение против нее основных западных держав (Англии и Франции) в союзе с Австро-Венгрией и благожелательном для агрессии западных держав нейтралитете остальных стран Европы.

Примерно в том же ключе видит ситуацию и современный британский историк Доминик Ливен: «Александр II получал новости из Крыма через Париж, поскольку они шли по телеграфу. Российским полкам требовалось больше времени, чтобы добраться до Крыма пешком, чем британским войскам, чтобы десантироваться у Севастополя на современных пароходах. Военная техника противника была значительно более совершенной, чем российская».

Однако более любопытны те выводы, к которым приходит современный британский исследователь через полтора столетия после того, как его соотечественники бомбардировали русский город Севастополь: «У России не было другого пути, кроме как вести эти войны. Если посмотреть на историю XIX в., особенно с 1850 по 1914 г., это было очень жесткое время. Мир оказался в руках всего нескольких великих имперских держав. Перед Россией стоял вопрос: быть или империей, или объектом империализма. Россия не хотела повторять судьбу колониальной Индии или полуколониального Китая. Кем должна быть Россия? Европейской державой? Победителем? Или проигравшим? Это очень жесткий выбор. И войны лишь подтверждают эту реальность». (См.: Эксперт. 2008. № 1.)

В Крымской войне в самом концентрированном виде проявилась консолидация Запада против чуждой ему русской цивилизаций. Проявился коллективный страх Европы перед Россией.

Наполеон начал идеологическую кампанию, крича о «русской агрессии» и «русской угрозе». После разгрома Наполеона в 1814 году во всей Европе началась точно такая же антироссийская идеологическая кампания. Она усиливалась с каждым достижением России, в чем бы ни была суть этого достижения.

Теперь, в 1853 году, Европа перешла от теории к практическим действиям. То есть сама напала на Российскую империю. Одновременно она кричала об агрессивности русских… Что очень напоминает действия карманного воришки: когда его ловят за руку, он громче всех кричит «держи вора» и вцепляется в того, кто его поймал.

Последствия

Война закончилась подписанием 18 марта 1856 года в Париже мирного договора, по которому Черное море объявлялось нейтральным, русский флот сокращался до минимума, крепости уничтожались.