А это были ведьмочки — шесть незамутненных ничем переполненных резерва чистой силы! Мы, маги, их так примерно и видим — как кристальные капли переливающиеся гранями словно идеальные алмазы. Причём у ведьм прошедших круг вступления в силу контуры чёткие, будто защищены толстым слоем жаропрочного стекла, здесь же абсолютно беззащитные источники — не инициированные ведьмочки. Кто и как допустил их к магам я понятия не имела, но ума там явно было не много. Это же ведьмочки! Тут достаточно только прикоснуться и резерв пополнится мгновенно.

Ведьмочки, которые явно не знали, как выглядят в глазах алчных до силы магов, вели себя так, будто защищены от посягательств сверх меры, то есть как обычные адептки. Оправившись от испуга (горящий под ногами ковер это достойный повод перепугаться), сдержанно нам поклонились, ну кроме той, что продолжала на вытянутых руках каравай держать, и собственно эта с караваем громко произнесла:

— Добро пожаловать в Сандар, уважаемые участники Королевских Мёртвых игр.

Притихшая на момент горения ковра толпа снова взорвалась приветственными криками. Мы же продолжали во все глаза разглядывать ведьмочек — в чёрных платьях с белыми воротничками и манжетами, с белыми кружевными передниками, у всех чёрные волосы, заплетённые в длинную косу, и все… незамутненные источники силы. Ух!

Эдвин оглянулся на Норта, Дастел, увлекая меня за собой, так как руку не отпустил, подвел к ведьмочке, чуть склонил голову в знак приветствия и ответил:

— Трупов!

Ведьмочка отшатнулась, сделав шаг назад.

Некроманты они такие, да. Сжав ладонь Норта, я отпустила его руку, чуть поклонилась ведьмочке и произнесла:

— Благодарим за встречу и доброй вам ночи.

Девушка улыбнулась, протянула каравай и произнесла:

— Честных игр и ярких побед!

И тут у меня в голове прозвучало отчетливое: «Не смей пробовать!». Голос явно принадлежал ректору, и он явно ничего не знал о ведьминских традициях — не взять кусочек каравая, значит сильно обидеть встречающих. Так что я поступила так, как обычно поступают артефакторы:

— Благодарю за хлеб, соль, — и забрала каравай.

Тяжеленный! Чуть не согнулась, зато ведьмочка была явно за такое самоуправство очень благодарна, только рушник, на котором хлеб держала, тоже быстренько мне на сгиб локтя передала. Я же подумала, что от этой буханки хлеба нужно срочно избавля… Подошедший Эдвин забрал у меня каравай, накрыл его рушником, весело мне, бескрайне ему благодарной, подмигнул.

В следующий миг пылающий под нашими ногами сине-зелёным пламенем ковёр мгновенно погас. Угасли и факелы встречающих, исчезла призрачная армия, зависшая в небесах, а от меня и Норта зазмеилась тусклым зеленоватым сиянием дорожка ведущая сквозь толпу — и люди расступились, открывая нашему взору чёрную сверкающую карету, запряжённую четвёркой чёрных скакунов, управляемых сидящим на козлах умертвием. Давным-давно скончавшийся эльф повернулся к нам, оскалился приветственно, щёлкнул кнутом — кони испуганно вскочили на дыбы, но не сорвались с места и нам наконец стало ясно, что это за нами.

— Неееееекрос! — истерически закричал кто-то в толпе.

И народ подхватил! Вот так, под приветственные крики мы прошли через людское море, Норт галантно помог мне войти в карету, затем зашёл сам, парни следом за ним. В свете тускло вспыхнувшего в транспорте огонька мы все увидели сидящего ректора.

— Молодцы, — сдержанно похвалил Гаэр-аш. — Это было самое яркое появление на сегодня.