— Нет, дружок, клад там наверняка не валяется. Я в этом толк знаю — клады в придорожной рощице не бросают, а прячут в безлюдном месте. А вам надо обращать внимание на любые предметы, которым в этой роще не место…

— Как так? — не понял Марат.

— Ну, вещи, которые могли нечаянно уронить… Или специально забросить… Район поиска от того дерева до этого поворота. Растянитесь цепью, дистанция три метра друг от друга. Не торопитесь, внимательно смотрите под ноги. Дойдите до конца, поверните назад и, как гребенкой, прочесывайте рощу обратно… Каждую травинку…

Я отворил дверцу машины и попросил Осокину:

— Екатерина Васильевна, покажите еще раз здесь, как происходили события.

Несмотря на некоторую тучность, Осокина легко выпорхнула из тесной коробочки «Жигуля».

— Как на ладошке все видела, — сказала она. Немолодая, черно-седая, очень быстрая, с губами, так щедро намазанными яркой помадой, что и передние зубы перемазались и я против воли все время косился на эти диковинные морковно-красные зубы. — Из моего двести шестого номера только мангал этот и виден, где они между собой задрались…

— Вы говорите, что драки с самого начала не видели? — перебил я ее.

— Не видела, не видела, — тряхнула она своей пегой укладкой. — Я уже в койке лежала, когда все эти крики-визги понеслись. Пока вскочила, халатик накинула, на лоджию выбежала, они уже тут, на шоссе толпятся. Один стоит наособь — высокий такой, руки вперед выставил, показывает, мол, подойди, попробуй, а остальные вместе, кучкой кипят. Кулаками махают. Вдруг один из них выскочил вперед, в руках не то палка, не то нож, не могу сказать вам верно. Жуть меня взяла! Вижу ведь, молодые, злые, глупые, беда сейчас будет. Смерть-то не по годам, она по людям ходит…

— А что сделал тот, что один стоял, наособь?.. — отвлек я ее от общих рассуждений о превратностях судьбы.

— Он подпрыгнул ловко так, вроде козлиного скачка наперед, видать, ногой хотел ножик выбить, да не попал… Повернулся и давай бежать по дороге!..

— К машине?

— Нет, он в другую сторону побежал, вон туда, к рощице, куда малята сейчас пошли…

— Вы точно в этом уверены?

— А как же иначе, товарищ ты мой дорогой? Ведь, побеги он к машине, я бы его с моего балкона только и видела! Деревья-то закрывают площадку! А здесь у меня на глазах тот, что с ножиком к нему приступал, за ним погнался! И весь вид у не был такой, что хочет ударить его ножиком в спину, между крыл…

— А что дальше произошло?

— Они в темноте все перемешались, их же много там, парней, было. Только скоро очень мотор заревел, и машина как на них фуркнет! В самую гущу! Двое по сторонам дороги так и полетели!..

— А парень, на которого нападали с ножом, он вернулся к машине?

— Не знаю, — пожала плечами Осокина. — Не видала я его больше, как он убег… Может, он их обогнал и по обочине вернулся к машине? Но я этого не видала, врать не буду. Я просто так думаю…

— Спасибо, Екатерина Васильевна. Сейчас машина отвезет вас в город, а завтра к десяти я вас попрошу зайти в прокуратуру, мне надо будет внести ваши показания в протокол…

Мы с Уколовым остались дожидаться ребят. После долгого молчания он спросил:

— А почему вы уверены, что они найдут что-нибудь?

— Я в этом совсем не уверен. Я надеюсь… — присел на придорожный столбик и закурил. Еще один день истекал.

— Не понимаю, — помотал головой Уколов.