|
Через месяц они поженились. А через пять лет ее убили. Она была на втором месяце, когда ее затащили в машину молодые сластолюбцы из московской "золотой молодежи" и отвезли на чью-то отцовскую дачу. Костров, помня о Владивостоке, распорядился, чтобы до Казимира не дошло ни буковки из реальных фактов – все представили так, будто ее сбила машина, но Казимир докопался. Два года после этого он тщательно устанавливал и перепроверял имена тех, кто был на даче, а потом уехал в отпуск на Валдай. В течение одной недели все, повинные в смерти Тамары, были жестоко убиты. Когда Казимир появился на работе, Костров сумрачно покачал головой, но ничего не сказал. Когда "ушли" Кострова, Казимир решил, что пришла и его пора собирать вещи. Однако все произошло по-другому. Новый начальник управления вызвал его в первый же день. После вежливых фраз, которые маскировали напряженную работу мозговых извилин, новый начальник вдруг выудил из сейфа бутылку английского джина и, показывая степень осведомленности, разлил два бокала. – Не будем нарушать традиции. Казимир молча кивнул и немного расслабился. – Знаете, Казимир Янович, когда рассматривался вопрос о моем предшественнике, я сделал все возможное, чтобы он ушел с наименьшими потерями, но не из-за него… Казимир держал паузу. – Из-за вас. Казимир поставил стакан на стол и поднял глаза. – Чем обязан такой чести? – Бросьте, вы все прекрасно понимаете. В вашей… вернее, в нашей структуре работают семнадцать оперантов вашего уровня. За последние десять лет мы имеем девятнадцать операций. Из них девять проведены со стопроцентной эффективностью, три с частичной, остальные провалены. Все девять успешных проведены вами. – У тех семи были объективные причины, материалы разбора есть в архиве. Начальник рассмеялся: – Да, и это тоже есть в вашем психопрофиле. Знаете, как это обозвали наши психологи – "рыцарский комплекс". Вы остаетесь верны даже такому подонку, как Костров, и толпе бездарностей, если считаете себя частью команды. Казимир усмехнулся: – А вы считаете себя лучше Кострова? Начальник прервал смех: – А вы? Казимир вдруг почувствовал какую-то тупую усталость и выдал такое, от чего сам оторопел: – Нет. Я с ним из одного дерьма, и плевать на то, что я влез в него по молодости и глупости. Я давно не верю ни в библейские заповеди, ни тем более в моральный кодекс строителя коммунизма. Я, как и вы, убивал невинных, пытал женщин и сжигал деревни и особых угрызений совести не испытываю, поскольку дрался с врагом, который поступал не лучше. Но кое-какие принципы я для себя определил давно, когда начал понимать, кто я и что делаю. Начальник суетливо бросил взгляд на статуэтку Дон-Кихота, в которой, как знал Казимир, был спрятан микрофон, но потом облегченно вздохнул и, демонстративно отодвинув ее в сторону, показал два обрезанных провода. Однако поспешил перевести разговор на другую тему: – Знаю: "держи себя в кулаке". Казимир покачал головой. – И это раскопали. – Да нет, сам Костров рассказал, только сумбурно. Не можете ли повторить? – Что ж, большой палец – не прощай врагов, указательный – имей друзей, средний – не испытывай сожалений о том, что сделано, безымянный – меньше ври, мизинец – сумей достойно умереть. Но в общем-то это бравада, я сам принципы эти неоднократно нарушал, особенно последний. – Все равно, когда человек даже просто формулирует что-либо подобное, это о многом говорит. |
