|
– Если все сегодня обернется удачно, это положительно отзовется для вас в будущем. Связываться с Рейтами – дело темное. Лучше оставить это в тени. Мёрфи колебалась. Потом сжала губы и кивнула. – Пошли, – бросила она, вставляя в пистолет свежую обойму. – Займемся делом, пока я не принялась раздумывать над всем этим. – Сначала действовать, потом думать – моя специальность, – заявил я. – Дорога, – напомнила Лара. – Белые ворота за домом. Я буду ждать вас у домика садовника. – А почему не на мотоцикле? – спросил я. Мёрфи недовольно на меня покосилась. – Я думал, так практичнее, – оправдывающимся тоном сказал я. – Кому-то все равно нужно вызвать «скорую» и убрать тело, – произнесла Лара. – И в любом случае сама я доберусь туда быстрее. Догоню вас, как только смогу. Насколько я понял, большего от нее ожидать было нельзя. Не могу сказать, чтобы это очень меня ободряло, но времени оставалось в обрез, а продолжать стоять на свету у входа в дом означало подвергать себя опасности схлопотать новую пулю. Поэтому я повернулся и пошел к мотоциклу. – Поехали. Мёрфи тоже пошла за мной, продолжая оглядываться на Лару. – Она нас кинет, – вполголоса сказала она. – Она ставит на выигрывающую сторону. Поэтому пусть уж это лучше будем мы с тобой. Ты с этим чудищем совладаешь? Она улыбнулась мне – немного нервно, но все же с задором. – Садись в седло, сукин ты сын. Она уселась, я уселся за ней, и – из вредности, наверное, – ни я, ни она шлемов надевать не стали. Что тут скажешь? Люблю жизнь, полную опасностей. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ Мёрфи обогнула дом, терзая дерновое покрытие покрышками своего «Харлея». Ко времени, когда она свернула с окружавшего дом ровного газона на ведущую от ворот узкую, обсаженную кустами гравийную дорогу, мы делали никак не меньше шестидесяти миль. Где-то впереди вспыхнули, ослепив нас, фары дальнего света. Взревел мотор. Лара не ошиблась. Телохранители Рейта знали, что мы едем. Машина рванулась нам навстречу. Мёрфи мотнула головой влево, вправо, но кусты с обоих сторон тянулись сплошной, высокой, неодолимой стеной. Прищурившись на встречный свет, я разглядел силуэт оставшегося Кена-Телохранителя. Он выбрался из окна машины, сел на дверцу и вскинул приклад винтовки к плечу. Я пригнулся к Мёрфи и выдернул свой посох из сумки. – Мёрф! – рявкнул я. – Скорость мала. Быстрее! Она оглянулась через плечо, широко раскрыв голубые глаза; светлые волосы хлестали ее по щекам. – Гони! – крикнул я. Я ощутил, как напряглись ее плечи. Она пригнулась к рулю, выкрутила газ. Врубила ногой передачу, и старый «Харлей», взревев, ринулся вперед, расшвыривая колесами гравий. Где-то с краю неясного силуэта машины расцвел огненный цветок, и пули ударили в дорогу перед нами. Не обращая внимания на стрельбу, я сосредоточился на посохе. Из всего моего инвентаря посох наиболее универсален. Вообще-то он предназначен для того, чтобы перенацеливать энергию, которую я использую, чтобы поднимать ветер, гнуть стальные прутья или метать молнии. Я пользуюсь им также для того, чтобы выстраивать защитное силовое поле, разрушать неприятельские чары – ну и для того, чтобы колотить им нехороших парней по башке и прочим частям тела. Так вот, я взял этот инструмент, символ, этакую торговую марку нашей профессии под руку на манер кавалерийской пики, так, чтобы конец его торчал впереди мотоцикла. Потом напряг волю и послал заряд в эту покрытую резными рунами деревяшку. |
