|
– Нет. Я просто хомячок-ассистент. Ниже вас по служебной лестнице на несколько ступенек. Мне кажется, вашему рабочему месту ничего не угрожает. – Она покосилась на запястье, на недорогие пластиковые часы. – Господи, нам надо пошевеливаться. Артуро просил меня проводить вас к нему к кабинет сразу, как вы придете. Сюда, пожалуйста. – Что ему нужно? – Ума не приложу, – сказала Инари. Она повернулась и торопливо пошла в глубь студии – мне даже пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать. На ходу она перевернула страницу блокнота и выдернула из волос карандаш. – Да, кстати: чего бы вы хотели в свою вегетарианскую пиццу? – Мертвых коров и свиней, – отозвался я. Она покосилась на меня и сморщила носик. – Но они же вегетарианцы, – примирительно пояснил я. Она, правда, отнеслась к этому явно скептически. – При всех этих гормонах и прочих штуках, которыми напичкано мясо, оно может здорово повредить вашему здоровью. Так ведь? Знаете, как пагубно может сказаться длительное потребление жирной пищи на вашем пищеварительном тракте? – Я предпочитаю статус хищника. А уж холестерину я в лицо смеюсь. – С такими замашками вы кончите пуленепробиваемой закупоркой артерий. – Да ну. Инари тряхнула головой; лицо ее оставалось непреклонным, но привлекательности от этого не потеряло. – Когда я заказываю, все выбирают овощные. Если хоть кто-нибудь закажет мясную, жир попадет и во все остальные… в общем, все соглашаются на овощные. – Ну, тогда я, наверное, тоже. – Но все-таки что бы вам хотелось в свою? В смысле, мне положено обеспечивать, чтобы все здесь были счастливы. – Раз так, убейте мне парочку животных, – предложил я. – Они богаты белками. – Вот-вот, белки, – обрадовалась Инари. – Сыру побольше или, может, фасоли… кукурузы там… Или постойте! Тофу[2]. Чистый белок. Так и сделаем. Пицца с фасолью и соевой сметаной… ужас какой. Надо потребовать прибавки к жалованью. – Ладно, давайте. – Щенок у меня в кармане пошевелился, и я застыл. – Да, вот… Вы мне можете помочь еще с одним. Она вопросительно склонила голову набок. – Ну? Я сунул руку в карман и достал оттуда дрыхнувшего без задних ног щена. – Можете составить компанию моему приятелю, пока я буду говорить с Артуро? Девица растаяла от восторга, забрала у меня щена и принялась ворковать над ним. – Ой, какая лапочка! Как его зовут? – Никак, – ответил я. – Он у меня всего на день или на два. Только проснуться он может голодным или пить захочет. – Я люблю собак, – заявила Инари. – Уж я о нем позабочусь. – Премного благодарен. Она повернулась, чтобы идти дальше, но снова спохватилась. – Ой, Гарри, чуть не забыла. Что вы хотите пить? «Кола» сойдет? Я подозрительно покосился на нее. – Надеюсь, не с пониженным содержанием кофеина, нет? Она обиженно нахмурилась. – Я забочусь о здоровье, но не до маразма же! – Умница, – одобрительно сказал я. Она одарила меня еще одной очаровательной улыбкой и поспешила прочь, держа щена так бережно, будто тот сделан из стекла. Я вошел в кабинет. Артуро Геноса сидел на углу стола. Седая шевелюра всклокочена; в пепельнице дымится недокуренная толстая сигара. Когда я вошел, он выдавил из себя усталую улыбку. – Привет, Гарри. – Он подошел ко мне и удостоил одним из тех медвежьих средиземноморских объятий, после которых на теле остаются синяки. |
