В течение всего завтрака Изабель не могла успокоиться, так что, наспех загрузив посудомоечную машину, оба, Мэксин и Дэниел, с радостью убежали на работу.

— Ну и отлично, — сказала Изабель, закрыв за ними дверь. — Все снова бросили меня в самый тяжелый момент.

Побродив по дому, она почувствовала беспокойство и легкое раздражение. Она уже устала готовиться к родам, устала быть тяжелой и неповоротливой, но сильнее всего устала ждать, когда же осуществится этот забавный и диковинный ритуал похищения. Каждый раз, выходя из дому, Изабель думала, что ее вот-вот подхватят и увезут в какое-нибудь из тех замечательных мест, о которых рассказывала ей сестра Дэниела. Поздравления, приданое для не родившегося покуда крошки, смешные конкурсы по отгадыванию пола ребенка. Чем больше она узнавала об этой американской традиции, тем больше ждала заветного дня. Впрочем, Изабель собирала сведения обо всех праздниках и обычаях этой страны и старалась сохранить их в памяти, точно держала в руках пестрый букет полевых цветов.

«Ведь теперь в Америке — вся моя жизнь, — рассуждала она сама с собой. — Здесь я в конце концов пустила корни. И дело вовсе не в официальном оформлении наших с Дэниелом отношений. Мы и без этого способны и вместе, и каждый по отдельности обеспечить будущее своего ребенка. А обручальные кольца и священные клятвы… Уж я-то своими глазами видела, к чему они могут привести. Нет! То, что происходит между нами с Дэниелом, — просто предел мечтаний. Желать большего — значит испытывать благосклонность судьбы».

И снова, как всегда, когда она уставала остерегаться предстоящей шутки родных и расслаблялась, мысли уносили ее в Перро, к старым мечтам о том, какой должна была стать ее жизнь. Она представляла себе возвращение домой вместе с Дэниелом и их прекрасным ребенком. Представляла, как отец Жильбо будет крестить младенца, как некогда крестили саму Изабель, и ее отца, и деда. И наконец она увидит Викторию, свою прелестную племянницу, которая…

К счастью, все эти глупые мечты были прерваны звонком телефона. Это была медсестра из акушерского кабинета. Она предложила Изабель перенести визит к врачу с конца этой недели на сегодня, и принцесса с радостью согласилась. Может быть, если она выйдет на улицу, ей удастся избавиться от неприятных мыслей и опасений?

Она встала под душ, потом аккуратно натянула белоснежные брюки, надела черную шелковую футболку и полотняную куртку красивого голубовато-стального оттенка. Высокие каблуки временно исчезли из ее гардероба, по крайней мере до тех пор, пока она снова не обретет прежний центр тяжести. Сунув ноги в белые кожаные босоножки, Изабель прихватила сумочку. Если похищение произойдет прямо в кабинете акушера, она не хочет быть застигнутой врасплох.

Привратника сегодня не было, поэтому она остановилась на обочине, размышляя, то ли пройти пешком шесть кварталов, то ли нанять такси. Стояла чудная погода, чистое голубое небо сияло солнечным светом. Изабель знала, что ходьба полезна в ее положении, но беременная принцесса на улице привлекала к себе слишком большое внимание, и десятиминутный маршрут грозил растянуться на целый час. Она уже собиралась проголосовать, чтобы остановить машину, как вдруг блестящий черный лимузин затормозил прямо перед ней. Оттуда вышла миловидная женщина средних лет в бледно-голубом костюме от Шанель. Следом за нею показался высокий джентльмен, одетый в темное.

Дама с улыбкой шагнула к ней. — Принцесса Изабель?

Изабель кивнула, в душе шевельнулась надежда. Вот оно! Неизбежное и так долго жданное событие, о котором предупреждала ее Кэтрин Бронсон-Бернье: «Все случится тогда, когда ты меньше всего ждешь подвоха». — Мы бы хотели, чтобы вы поехали с нами.

— Как замечательно!

Двое хорошо одетых незнакомцев украдкой переглянулись.