На IBM-ках Владу часто приходилось работать у нас на кафедре — в «машинном» зале он уже считался своим человеком — но в силу стесненных финансовых возможностей у себя в общаге располагал лишь собранным собственноручно компьютером «ZX-Spektrum-128», подключенным на старенький черно-белый телевизор «Рекорд» и с таким же стареньким, побывавшем во многих переделках кассетным магнитофоном «Весна-202.1» в качестве внешнего накопителя информации. Этого Галимову было, конечно же, недостаточно, но вполне хватало для того, чтобы писать небольшого размера программы учебной направленности.

Как человек Влад вполне компанейский парень, с ним нетрудно было договориться попользоваться уже готовым программным продуктом, что мы, его сокурсники, часто и делали. Даже, по-моему, излишне часто, на грани навязчивости. Я — не исключение и тоже приходил к нему с целью просчитать за полчаса курсовую работу (просто огромная экономия времени и сил!) И наблюдал за тем, как он включает телевизор, включает компьютер, набирает на клавиатуре «LOAD», нажимает «ENTER» — при том на экране появляется серого цвета помаргивающее поле — затем включает магнитофон и запускает кассету…

Да-да, вот этот самый момент, когда магнитофон начинает пронзительно верещать, отправляя байты с кассеты в оперативную память «Спектрума», а вдоль рамки рабочего поля на экране бегут сверху вниз горизонтальные линии разной толщины. И когда смотришь на происходящее в системе со стороны, слышишь это верещание, кажется, что и не может быть никакой связи между непонятной жизнью персоналки и той красивой стройной логичной программой на Бейсике, которая сгружается сейчас в память.

И очень похоже это на происходящее с парнишкой в кресле, «шустрым» киллером из Своры Герострата. Только вот человек, несмотря ни на что, все-таки не компьютер, и выглядит этот обмен байтами между его мозгом и хитроумным устройством из чемодана Марины несколько по-другому. И на бесконечность страшнее.

— Я готова, — сообщила Марина. — Снимите с него наушники. Первый идентифицированный уровень.

Парнишка замолчал. Лицо его стало меняться. Приоткрылись глаза, рот растянулся в широкой злой улыбке. При этом парнишка выдвинул вперед нижнюю челюсть, и лицо его приобрело очень странное не по-человечески зловещее выражение.

Когда бойцы сняли с парнишки наушники, Сифоров выпрямился, стряхнул пепел и, затянувшись, спросил:

— Я уже могу задавать вопросы?

— Пожалуйста, — махнула рукой Марина.

— Кто ты такой? — сразу взял быка за рога Сифоров. — Твое имя, фамилия, отчество? Род занятий?

То, что ему ответил парнишка, очень невнятно, сглатывая окончания почти у каждого слова, показалось мне полным бредом.

— Я — Годзилла! — ответил он. — Сокрушающий миры, огнедышащий властитель Вселенной!

Опешил и Сифоров. Бойцы заухмылялись. Марина же выслушала ответ с полной серьезностью.

— Та-ак, — протянул Сифоров. — Значит, огнедышащий? И где же тогда ты, огнедышащий, живешь?

— Я живу везде.