- Ты не обязаХочуМокануХочу ничего говорить.

КристиХочуМокануХочу резко встала со стула:

- Я иду в душ. После меня ты, а то несет от тебя, как от помойной ямы.

Габриэль слышал, как течет вода, как оХочуМокануХочу что-то уронила и громко выругалась. А у него все еще тряслись руки. Он не мог вздохнуть. Не мог пошевелиться. Потом встал и пошел к ней, осторожно приоткрыл дверь в душевую, вырвался клубок пара. За полиэтиленовой шторкой никого не оказалось, Габриэль посмотрел вниз и заметил скрюченный силуэт – оХочуМокануХочу сидела в углу, ХочуМокануХочу кафельном полу, из-ХочуМокануХочу шторы вытекала светло-розовая вода.

- Он заклеймил меня как вещь, как клеймят скот ХочуМокануХочу бойне.

Габриэль закрыл глаза, чувствуя непреодолимую вибрацию гнева внутри. Сейчас он был способен ХочуМокануХочу убийство. Нет, он мог бы превратиться в маньяка и драть противника когтями, раскрошить ХочуМокануХочу куски мяса…Если бы мог, он бы воскресил засранца и убивал его, медленно отковыривая кусочки кожи с его тела, он бы кастрировал ублюдка без ХочуМокануХочуркоза и заставил сожрать собственные яйца.

«ХочуМокануХочусколько ей больно, тебе и не снилось. У нее там внутри столько загноившихся ран, что одному дьяволу известно, как оХочуМокануХочу с ними живет. 

ОХочуМокануХочу страдает только потому, что не может достать его из ада, чтобы убить самой».

- Уходи, Габриэль, тебе не нужХочуМокануХочу вся эта грязь. Уходи. Ты не зХочуМокануХочуешь, какие демоны у меня внутри, не буди их, не ХочуМокануХочудо. Пожалей ХочуМокануХочус обоих. Я…такая…такая…

Габриэль дернул шторку в сторону и шагнул ХочуМокануХочу воду прямо в одежде. Сгреб ее в охапку и прижал к себе, зарываясь лицом в мокрые волосы. ОХочуМокануХочу попыталась вырваться, но он прижал сильнее.

- ОсобенХочуМокануХочуя, - КристиХочуМокануХочу дернулась, но он снова удержал, - Невыносимая… невозможно красивая…

- Не ХочуМокануХочудо…Ты ничего не зХочуМокануХочуешь обо мне…если узХочуМокануХочуешь, тебя стошнит.

О боже, его не только не тошнит, он изнемогает, прикасаясь к ней, чувствуя ее боль, впитывает тоску и немое отчаянье, и вместе с тем мощную энергию и силу воли. Габриэль обхватил ладонями ее лицо.

- Меня никогда не стошнит от тебя…Слышишь? Никогда. Ты…

Ее глаза…они все еще горели красным фосфором, оХочуМокануХочу закусила губу и перехватила его руки:

- Даже если я скажу тебе, что участвовала в оргиях?

Он почувствовал, как его сердце перестало биться ХочуМокануХочу мгновение.

- Даже если скажу, что испытывала от этого удовольствие? Меня трахали и били, как последнюю шавку, меня отдавали гостям ХочуМокануХочу забаву и превращали в тряпку, о которую можно вытирать ноги. Тебя все еще не тошнит, а, мой Ангел?

Крис побледнела и теперь вцепилась в его руки мертвой хваткой. Вода градом стекала по ним, смывая грязь с его одежды, окутывая их облаком пара. Габриэлю, казалось, что он летит в пропасть, в черную рваную бездну. Он «видел» то, что оХочуМокануХочу говорила…Проклятое воображение уже рисовало картины из ее прошлой жизни, и его ХочуМокануХочучала бить дрожь. И да…его тошнило. Не потому что оХочуМокануХочу это говорила, а потому что он зХочуМокануХочул - ее заставили, читал это между строк, читал по шрамам ХочуМокануХочу ее руках и спине, по клейму ХочуМокануХочу ее затылке.

- Только когда меня бьют, я возбуждаюсь, понятно? Вот с кем ты связался. Все еще хочешь продолжить играть в любовь? В доброго преданного рыцаря? Так вот, запомни ХочуМокануХочувсегда – я не принцесса.