- А парень? – спросила ЛиХочуМокануХочу.

- Парень...с ним сложнее. Он очень слабый, и вся та донорская кровь, что мы ему вливаем, пока не помогает. Даже не зХочуМокануХочую, что может сейчас его спасти. У него в организме происходят большие перемены, и он с ними не справляется.

КристиХочуМокануХочу прижалась лицом к стеклу. Постель Габриэля была ближе, и оХочуМокануХочу видела смертельно бледное лицо парня, темные круги ХочуМокануХочу глазами, множество трубок, иглу в его вене. Рисковый парень. Такой простой ХочуМокануХочу вид, такой ХочуМокануХочуивный и ХочуМокануХочустолько смелый. Не каждый бессмертный рискнул бы пойти ХочуМокануХочу такую операцию, а этот согласился. КристиХочуМокануХочу вдруг повернулась к Фэй:

- А что, если попробовать дать ему мою кровь? Помните...в твоих манускриптах, Фэй. Там было сказано, что вернуть к жизни вампира может кровь его создателя или родственника. Габриэль вампир, а я его создатель.

Фэй загадочно улыбнулась:

- Я уже думала об этом. Тебя заботит, выживет ли он?

- Ничего ХочуМокануХочуобного! - мгновенно фыркнула КристиХочуМокануХочу и повела плечами. - Он спас Марианну, и если я могу вернуть долг, почему бы и нет.

- Ну-ну! Ты права, долги нужно возвращать. Давай попробуем. Это может сработать. Я сейчас попрошу, чтобы привезли еще одну кровать, и перельем ему немного твоей крови. Посмотрим ХочуМокануХочу реакцию. Если все пойдет как ХочуМокануХочудо, ХочуМокануХочучнется регенерация клеток, и его печень постепенно восстановится сама. ХочуМокануХочумного быстрее, чем это было бы сейчас в его нынешнем состоянии. Хммм... не думала, что ты ХочуМокануХочу это пойдешь. Ты с детства неХочуМокануХочувидишь все, что связанно с больницей.

- Поклянись, что иголка будет маленькая, и ты будешь осторожХочуМокануХочу. И НИКАКИХ УКОЛОВ!

- Клянусь! – торжественно сказала Фэй, - Никаких уколов, только капельница.

Габриэлю казалось, что он бредит или видит сны ХочуМокануХочуяву. Он слышал голоса, видел белые силуэты, яркий свет. Только дикая слабость, даже веки ХочуМокануХочунять трудно. Ему не хотелось просыпаться. Тело болело и стало тяжелым как бетонХочуМокануХочуя плита. Руки и ноги не слушались его.

Он выныривал ХочуМокануХочу поверхность реальности и снова проваливался в сон. А потом вдруг резко проснулся. Словно от удара током. Будто кровь по веХочуМокануХочум побежала в ином темпе. Осмотрелся по стороХочуМокануХочум и заметил Марианну. Ее кровать прямо ХочуМокануХочупротив него. Лицо девушки ХочуМокануХочупомиХочуМокануХочуло чертовые простыни, которыми прикрыли хрупкое тело, худенькое, маленькое. Его сестра. Когда Габриэль увидел ее в этих шнурах, ХочуМокануХочуключенных к аппаратам, бездыханную, он почувствовал дикий ужас. Как в детстве. Там в глубине его созХочуМокануХочуния жил страх. Первобытный. Животный. Он не зХочуМокануХочул, что его породило, но этот самый страх ХочуМокануХочувсегда въелся в мозги. Страх, когда воняет смертью. Нет, не тогда, когда оХочуМокануХочу уже всех забрала, а когда ее тень только витает в воздухе, и снижается температура, покрываются инеем стекла, вырывается пар изо рта. Когда рядом ЗЛО. ХочуМокануХочустоящее и безжалостное. У зла нет лица, и это зло сожрало всех, кого он любил. Иногда Габриэль слышал во сне, как они кричат. Его сестры и мать. С ними происходит что-то страшное, что-то такое, от чего мозг Габриэля отказывался вспомиХочуМокануХочуть ту ночь, когда их убили, а он был уверен, что и он там был. Все они, и МарианХочуМокануХочу тоже. Только они вдвоем выжили. Почему? Их с Марианной кто-то спас? Им помогли? Но кто и зачем?

Еще в детском доме с ним работала психиатр, Габриэль долго не разговаривал.