Вновь заскрежетав, дверь начала отворяться, и едва доносящееся бормотание тут же усилилось:

— Я не хотел! Это не я! У-у-у! Ты хитёр, но я хитрее! Ах-ха-ха-ха! Не найдешь, не найдёшь!

— Да он точно сошёл с ума, — прошептал за спиной Синёв. — Послушай, что несёт.

— Тсс!

Полностью распахнув дверь, Георгий выключил фонарь, так как в нём отпала вся надобность — помещение получало достаточно света через несколько узких окон, расположенных на высоте двух метров. Они же, похоже, использовались в качестве отдушин, потому как в помещении если и присутствовал неприятный запах, то вполне терпимый. А ведь Воронин ожидал в убежище бездомных лютую вонь.

Впереди, вдоль стены, располагались трёхъярусные стеллажи из потемневшего от времени дерева. Бомжи облюбовали их под спальные места — на двух нижних ярусах виднелись кучи тряпья.

Слева глухая кирпичная стена, разгородившая склад на две половины. Справа свободное пространство, несколько самопальных столов, сделанных из поддонов и старой корпусной мебели. И между ними застывшая фигура.

— Вы не местные, — произнёс одержимый. — Зачем пришли?

— Мы из благотворительного фонда, продукты принесли, — не растерялся Георгий. Повернувшись к Синёву, он с нажимом произнёс: — Константин, занеси пакеты.

— Да не вопрос, — ответил Костя и вернулся в комнату.

— Ты лжёшь мне! — В голосе одержимого, помимо подозрительности, послышалась скрытая угроза.

— Кто ты такой, чтобы тебе лгать? — вопросом на вопрос ответил Воронин и двинулся к объекту. Расстояние меньше пяти метров, если враг потянется за оружием, он должен успеть приблизиться для точного броска.

— Стой! Не подходи! — взвыл одержимый и, схватив стол, швырнул его в Воронина. Швырнул так, словно три сколоченных вместе поддона и дверь от шкафа-купе весили не больше пяти килограмм.

Георгия спасло то, что метательный снаряд зацепился краем за второй стол, из-за чего сменил траекторию. Но и этого хватило, чтобы разом растерять всю скорость и всерьёз задуматься — а не пора ли сваливать отсюда? Увы, но делать это надо было раньше, минут пять назад.

— Вот они, продукты! — жизнерадостно сообщил Синёв, возвращаясь с пакетами. В голове Воронина мелькнула мысль: «Что он творит?»

— Вы лжёте! — взревел одержимый и ухватился за лавку, состоящую из деревянной доски и двух увесистых древесных чурок. Георгий понял — в этот раз не уклониться, надо атаковать самому.

— Лови! — внезапно выкрикнул Костя, и мимо Воронина пролетела пол-литровая банка с корнишонами. Бросок напарника был точен — прямо в грудь бывшему уборщику морга. Глухой удар, сдавленное оханье.

Дальше Георгий действовал уже на инстинктах, неведомо где и когда приобретённых. В это же время Синёв опустошал пакеты с покупками, бросив в одержимого сначала литровой упаковкой сока, затем пластиковым стаканом со сметаной, кстати, весьма удачно — в голову, а под конец и вовсе чередой стеклянных бутылок с пивом. Объект полностью переключился на Костю, позабыв про остальной мир, и это дало Воронину возможность приблизиться.

Понимая, что перед ним не простой бес, а нечто более сильное, Георгий решил не кидать гвоздь, а вбить его прямо в тело. Рана пустяковая, не способная причинить большой вред носителю. По дуге обогнув одержимого, он почти незаметно подкрался к цели. Осталось всего лишь два шага…

И в этот момент сработал дар! Тот самый, который привёл Воронина в агентство. В нос Георгия ударила сильная вонь жжёной серы — верный признак присутствия беса. Но, помимо этого, присутствовал ещё один запах. Скорее, даже не запах, а ощущение. Ненависть, злоба, жажда убийства.