Когда все закончилось и дружина Ингвара ушла, он наткнулся в лесу на троих отроков – Ольтура, Лиса и Лиховея. Потом они постепенно сумели найти еще пятерых. Три дня уцелевшие потратили на то, чтобы стащить изрубленные, обобранные тела товарищей в лесной овраг и забросать землей, чтобы хотя бы лисы и барсуки не погрызли останки. Если же на запах падали придет медведь, тут уж ничего не поделаешь. Возводить настоящий курган у них не было ни времени, ни сил, а делать краду они не решались – такое огромное пламя, далеко разлетающийся запах гари с хорошо знакомым древлянам привкусом паленой плоти выдаст их.

Отроки стояли за то, чтобы уйти подальше – в Таврию или еще дальше в южные страны, где можно прибиться к сильной дружине вождя, грабящего купцов. Но Сигге Сакс не хотел уходить.

– Я отомщу сыновьям Ульва, – сказал он. – Из-за них погиб Свенгельд, они погубили наших ребят.

– Но нас всего девять! – возражал Лис. – Как мы будем бороться с девятью сотнями?

– Мы можем набрать не меньше. Здесь ведь Деревлянь! Тут кругом все ненавидят Ингвара и Киевскую Русь. Если подойти с умом, найти правильных союзников и наставить на верную дорогу, мы отомстим лучше, чем сумели бы девять сотен!

– Мы уже пытались с ними договориться. Но когда у людей нет ума, свой не вложишь.

– Это смотря сколько ума у тебя.

– Мне на одного хватает. Поэтому я ухожу.

С Лисом ушел Регни. У Сакса осталось всего семь человек, но это его не смутило. Через несколько дней после ухода Ингвара к Коростеню Сигге Сакс занял Малин-гору, где еще оставалось спрятанное в обчине самое ценное имущество малинцев. Понимая, что до мира и покоя еще далеко, те унесли назад в избы лишь самое необходимое, а все добро и припасы оставили. И вот теперь у всего этого, а заодно и у старинного дулебского святилища, почитаемого на день пути во все стороны, появились новые хозяева.

Гвездобор и Маломир прибыли сюда во главе дружины из пяти десятков человек. В Малине они надеялись ее пополнить. Однако первым делом им пришлось вступить в переговоры.

Маломир и Сигге Сакс достаточно хорошо знали и друг друга, и чем каждый в нынешнее время дышит. Поэтому они пришли к взаимному пониманию очень быстро. Сигге Сакс дал согласие освободить святилище и вернуть малинцам все имущество; Маломир взамен нанимал на службу его и его людей, чтобы немедленно напасть на Ингвара с его малой дружиной. В случае успеха перед Сигге открывались возможности даже куда более манящие, чем раньше, когда он был всего лишь старшим оружником у старика Свенгельда. Теперь, как ему намекал Маломир, он сам сможет стать новым Свенгельдом.

Конечно, предстояла долгая борьба. Но это не отталкивало, а привлекало Сигге. Даже на пятом десятке лет, израненный и погрузневший, он жил только в сражении и ничего иного для себя не желал.

Маломир знал, что делал. Встреча с Сигге убедила его, что боги на стороне древлян, и заметно взбодрила. Бедный Гвездобор и не понял, почему его шурин так весело рассмеялся, узнав, что это за люди расхаживают за частоколом родового святилища. С Сигге он получил не просто семь бойцов, подготовленных лучше, чем его люди. Он получил союзника, который ненавидел Ингвара даже сильнее, чем сами древляне, и имел огромный опыт в такого рода делах.

– Я сделал Ингвара князем, – сказал Сигге в тот вечер, когда они с Маломиром, Гвездобором и их дружинами пили в обчине святилища, принеся богам жертвы за свою победу над киевлянами. – Но он поднял оружие на меня и моих людей, и теперь я сделаю его мертвецом.

Первую часть этой речи древляне приняли за пьяное бахвальство – обычное дело у дружинной руси. Но надеялись, что вторая часть окажется правдой.

– Нам не стоит ждать Ингвара здесь, – говорил Сигге Сакс на другой день, когда все три вождя вышли на берег Иржи обдумать свой замысел.