— Налей же нам вина, Марч, — предложила леди Эдит, словно маленькая девочка, тоненьким восторженным голоском. — Мне кажется, это событие стоит отпраздновать. — Она запнулась, вопросительно глядя на племянника.

Несколько долгих секунд Марч не сводил глаз с лица Элисон, а затем перевел взгляд на леди Эдит.

— Тетя, — мягко сказал он, — нельзя ли мне несколько минут поговорить с мисс Фокс наедине? Мне надо сказать ей кое-что.

Леди Эдит в замешательстве всплеснула руками.

— Ох, дорогой, я не… — Она бросила быстрый взгляд на Элисон. Та нерешительно кивнула в ответ. — Ну хорошо. Только не слишком долго. Вот-вот спустится Мэг, и…

Не завершив фразы, леди Эдит направилась к выходу. На пороге она обернулась, поглядела на них и тихонько притворила за собой дверь.

— Прошу вас, садитесь, — предложил Марч.

Элисон, поднявшаяся вместе с леди Эдит, опустилась обратно в кресло. Марч присел было рядом, но тут же вскочил и нервно зашагал взад-вперед по ковру, а потом повернулся к девушке. Похоже, подумала Элисон, ночью он почти не спал. У глаз его залегли глубокие морщины, а лицо осунулось и казалось еще более жестким, чем обычно.

— Право, не знаю, как и начать, — сказал он, неуверенно улыбаясь, — потому что собираюсь просить прощения за то, что простить невозможно.

Застыв в кресле, Элисон старалась поплотнее закутаться в плащ безразличия, который, как начала она понимать, являлся лучшей защитой от той душевной боли, которую причиняли ей ее чувства к графу. Она слегка приподняла бровь, но ничего не ответила.

Марч попробовал начать снова:

— Первым делом позвольте мне еще раз сказать, как я сожалею о тех страданиях, что вы претерпели из-за меня в последние четыре года.

Элисон холодно ответила, радуясь про себя, что холодность эта дается ей как нельзя более естественно:

— Милорд, если бы подозрения, которые вы питали на мой счет, оказались правдой, вы имели бы полное право гневаться.

— Но с такой яростью преследовать вас, вынашивать планы мести…

— Уверена, что при сложившихся обстоятельствах это было более чем понятно, — торопливо ответила Элисон. Господи Боже, ну почему бы ему не оставить все как есть? — Если бы я заподозрила, что вы причинили зло моим родным, я отреагировала бы точно так же.

— Возможно, но я сомневаюсь в этом, поскольку вам недостает моей упрямой одержимости. — В тоне графа сквозила ирония, но Элисон понимала, что она направлена не против нее. — И к тому же вы знаете отнюдь не все. Видите ли, мой план не ограничивался лишь тем, чтобы опозорить вас перед тетей. О нет, — мрачно продолжил Марч, прочитав в ее глазах удивление, — главный мой план заключался в том, чтобы разоблачить вас вчера вечером перед толпой картежников и объявить мошенницей. Там присутствовали несколько «джентльменов из общества», и я не сомневался, что в течение нескольких часов слух об этом происшествии долетит до ушей леди Эдит.

Во взгляде Марча застыла боль, и эта боль передалась Элисон.

— Да, так велика была моя ненависть к вам, — продолжал Марч. — Но все же я уже начал узнавать вас, считать своим другом. В глубине души я верил, что вы на самом деле не столь коварны. И когда я увидел вас, одиноко и беззащитно стоявшую среди этого вопящего сброда, я не мог допустить, чтобы вы были столь жестоко унижены.

Элисон наклонилась вперед.

— Скажите мне вот что, милорд. Если бы вы ничего обо мне не знали, вы бросили бы меня в «Хай Флайер» на произвол судьбы?

Казалось, атмосфера в комнате столь наэлектризовалась, что в воздухе вот-вот начнут сверкать молнии.