— Я вижу, ты хорошо поработала, — сказал он с легкой улыбкой. — У тебя есть что-нибудь для меня? — От предвкушения его улыбка стала еще шире.

— Боюсь, что нет, Джек, — холодно ответила Элисон. — Напротив, я потеряла все деньги, которые взяла с собой.

— Как же это? Я собственными глазами видел тебя с лордом Марчфордом, а он всегда играет по-крупному.

— Только не сегодня. Мы играли по маленькой, и я проиграла.

Джек скривил губы в обиженной улыбке.

— Что ж, мы тоже не застрахованы от превратностей судьбы.

— Мы? — Голос Элисон был холоден, как лед. Борясь с желанием вцепиться ему в щеки своими точеными ноготками, она крепко сжала кулаки.

У Джека хватило совести слегка покраснеть, и он торопливо продолжал:

— Это не все, что я хотел тебе сказать. На самом деле я пришел, чтобы помочь тебе.

— Если ты действительно хочешь помочь мне, уезжай из Бата завтра же утром и никогда больше не возвращайся.

Он расценил это замечание как шутку и тихо рассмеялся.

— Можешь не точить свои прелестные коготки, моя дорогая. У меня для тебя есть подарок. — Порывшись в жилетном кармане, он извлек маленький бархатный футлярчик и вытряхнул из него колоду карт. Элисон в замешательстве посмотрела на него.

— Но… но мне не нужны карты. Там, где я играю, они всегда есть.

— Да, но не такие, как эти. — Джек взял ее руку и вложил в нее футлярчик с картами. — Это специальные карты, с их помощью ты всегда будешь выигрывать.

Элисон резко разжала пальцы, словно карты обожгли их, и футлярчик упал на пол.

— Джек! Неужели это?..

Он нагнулся и подобрал карты.

— Ну да. Крапленая колода. Я хочу, чтобы ты отныне пользовалась ими, Элисон. Ты только взгляни! — пылко настаивал Джек, в то время как Элисон смотрела на него полными ужаса глазами. — Если не знать заранее, никогда не догадаешься, что они крапленые. Видишь? Посмотри на рубашку. В верхнем левом углу каждой карты тень, повторяющая рисунок на лицевой стороне. Ты всегда будешь знать, какие карты на руках у твоих противников.

— Нет, Джек, ни за что! — От негодования Элисон тяжело дышала. — Я эти карты и в руки не возьму. Боже мой, это уже слишком! Я и так уже злоупотребляю талантом, которым наградил меня Господь, хотя зачем он решил взвалить на меня столь тяжелую ношу… — вскричала она почти в истерике, но, сделав над собой усилие, сумела взять себя в руки. — Я выполню все твои требования, но не стану ради тебя жульничать.

— Радость моя, ты слишком все драматизируешь. Я же не прошу тебя грабить на большой дороге. Оглянись вокруг. Эти люди набиты деньгами, мы их ничуть не разорим. — Джек алчным взглядом уставился куда-то в пустоту. — Элисон, и месяца не пройдет, как мы с тобой станем очень, очень богаты.

— Джек, я не буду этого делать. Я…

Но Джек только покачал головой и ободряюще похлопал ее по руке, словно она была непослушным маленьким ребенком. Девушке не хотелось устраивать скандал на публике, поэтому Элисон, взяв карты, спрятала их в сумочку.

— Доброй ночи, Джек. — Элисон повернулась и побрела через комнату к леди Эдит.

Марч наблюдал за этой сценой с галереи, опоясывающей чайную комнату. Элисон уже покинула ее, а он долго еще смотрел ей вслед. Наконец стряхнул с себя оцепенение и начал пробираться сквозь густую толпу, но плечи его согнулись, точно на них легла непосильная ноша.

Когда через некоторое время Марч присоединился к тете и Элисон в бальной зале, леди Эдит заявила, что слишком устала и хотела бы вернуться домой.