– Кнопка, Кнопка, ты чего? Эй! Ты что надумала?!

– Я все решила, Лёня. Ты меня прости. С самого начала я вела себя, как

законченная эгоистка. Тебе ребенка хочется, ты, может, мечтаешь его в зоопарк

водить или на каток. А я перед фактом тебя поставила, и все, любите меня такую

необыкновенную, а не хотите, так это ваши проблемы.

Лера всхлипнула и отвела взгляд куда-то между диваном и книжным шкафом.

Потом продолжила, расценив молчание мужа, что угадала, не ошиблась, так оно и

есть:

– Хочешь, родим себе сами ребеночка? Я ведь не старая еще. Хочешь, солнце,

девочку тебе рожу?

Леонид молча привстал с подушки, обнял жену за плечи и проговорил ей в ухо:

– Это ты меня прости, радость моя. Я тебе все жилы вымотал, пока в себе не

разобрался и не понял, что к чему. Никто мне, кроме тебя, не нужен.

– Ты все врешь, Воропаев, я тебе не верю… – с горестным вздохом

проговорила Лера и вытерла слезы.

Леонид свесил ноги с дивана, устроился рядом, прижал к себе поплотнее.

– Послушай… У нас с тобой какая семья? Семья у нас с тобой

самодостаточная. Запомни это и заруби себе на твоем веснушчатом носу.

Постукав легонько указательным пальцем ей по кончику носа, продолжил:

– Кроме того, одна ребенка у меня уже есть. Вторую не надо.

Лера дернулась, отшатнувшись:

– Но ведь Юля…

– Ни при чем тут эта несчастная Юля. И я прекрасно помню, что в живых ее

нет.

– Тогда кого ты имеешь ввиду, Воропаев?

– Тебя, конечно, Кнопка. Хлопот с тобой не оберешься. За тобой же

постоянный присмотр нужен. И одну никуда отпустить невозможно: либо

перепутаешь право и лево и заблудишься, либо с хулиганами подерешься, либо все

деньги цыганке отдашь. Да мало ли что еще!.. Пообедать забудешь, ноги

промочишь…

– Стоп, стоп, Воропаев! – тихо возмутилась Лера. – Когда это я все деньги

цыганкам отдавала? Ты что на меня наговариваешь, вообще?!

– Хорошо, про цыганку беру слова обратно. Но все остальное – моя

постоянная головная боль.

– Чего тогда ты это все терпишь? – оскорбилась Валерия. – Если так доняла

эта головная боль?

– Потому что я тебя люблю, – сказал Леонид.

– Я тоже тебя люблю, Воропаев, – тихо ответила она.

Они посидели еще немножко обнявшись. Он поцеловал ее в темя. Она

потерлась щекой о его руку. Потом Леонид вновь растянулся на диване. Спросил,

кряхтя:

– Мы все прояснили? Тема закрыта?

Лера кивнула. Вернувшись на привычные рельсы, сварливым тоном

произнесла:

– Но заметь, я тебе предлагала!

Вышла.

Муж усмехнулся.

Разговор этот Валерии дался совсем нелегко, внутри все тряслось и

вибрировало. Мог он пожелать себе дочку, раз жена об этом заговорила? Еще как

мог.

Конечно, Валерия все взвесила, прежде чем поднимать эту тему, не с бухты-

барахты ляпнула. И была готова к родильному отделению в клинике по соседству. Но

она поняла: самое худшее для нее не беременность с последующими родами и

прочим всем, а Лёньку потерять. Это для нее самое худшее и самое страшное.

Значит, испытывать мужнино терпение она больше не будет.

Говорят, что ребенок – это счастье. Значит, и Лера будет счастлива своим

детенышем. И любить его будет, и баловать. Нет, баловать будет Воропаев, а она

будет воспитывать. Или наоборот? Неважно, теперь это неважно. Опасность

миновала, рожать не требуется.

Однако, правильно, что она ему все высказала.