— Да, мамочка, я сегодня в заплыве была первая! — весело запрыгала девочка, хлопая в ладоши.

Она подбежала к матери, забралась на колени и стала с любопытством разглядывать незнакомого гостя.

В комнате на мгновение воцарилась напряженная тишина.

Лебедев хмуро стоял в дверях, ожидая, видимо, объяснений от Ларисы. Агеев был в штатском. И то, что он находился наедине с хозяйкой, наверное, озадачило Лебедева. В его взгляде сквозила явная неприязнь.

«Ревнует, что ли?» — подумал следователь.

— Иди, Майечка, погуляй, — спохватилась наконец Лариса, снимая дочь с колен. — Дядя пришел по делам…

— По каким делам? — невинно заинтересовалась девочка.

— Важным… Нам надо с ним ещё поговорить, — ответила мать.

Но ответ этот, как понял Агеев, предназначался Лебедеву.

Тот, очевидно, не был им удовлетворен и сухо произнес:

— Ваше чадо, Лариса Клементьевна, я доставил в целости и сохранности… А засим удаляюсь…

Он двинулся к входной двери. Хозяйка вскочила со стула, намереваясь броситься вслед, но следователь негромко произнес:

— Останьтесь, пожалуйста.

Лариса села. Лебедев резко обернулся, смерил Виктора Сергеевича злым взглядом, хотел что-то сказать, но Лариса поспешно произнесла:

— До свидания, Юрий Васильевич! Я вам позвоню.

Лебедев мрачно хмыкнул и вышел. Майя, так и не поняв, что произошло, тоже выбежала.

— Кто это был? — спросил Агеев, когда они с Ларисой снова остались один на один.

— Тренер дочери… По плаванию… Он столько делает для Майечки! — быстро заговорила хозяйка. — Майечка больна… Бронхиальная астма… Какими только лекарствами её не лечили! Вывозили в горы, к морю. Все впустую! Вот решили попробовать плавание…

— Помогает? — спросил Виктор Сергеевич.

— Стало лучше. Это, конечно, не радикальное лечение, но легкие укрепляет, — ответила Лариса.

Виктор Сергеевич хотел было спросить, почему у тренера дочери имеется и ключ от квартиры, но передумал.

Спросила на этот раз Лариса:

— Вы все-таки объясните мне наконец, зачем этот допрос?

— Объясню, Лариса Клементьевна, — строго сказал Агеев. — Умерли два человека. Как говорится, ни за что ни про что…

— Лева?! — У Ларисы от ужаса расширились глаза.

— Понимаете, — жестко продолжал Агеев, — убиты два прекрасных человека! Осталось четверо сирот, вдова и убитая горем мать!..

— Как убили?.. — Лещенко не сводила со следователя застывшего взгляда.

— Ядом. Который был в бутылке с горилкой. Да, да, в той самой, что ваш муж взял с собой в дорогу.

Лариса вцепилась побелевшими руками в боковую спинку дивана.

— А Лева?.. Лева… — прошептала она.

— К счастью, жив, — ответил Агеев. Он стал говорить об Иванове и Вачнадзе, о горе, которое принесла их смерть родным и близким.

— Зачем вы мне рассказываете об этом? — перебила следователя Лариса.

3-зачем?

От потрясения она стала заикаться.

— А затем, что хочу выяснить, как в горилку попал цианистый калий, ответил следователь.

— Откуда я могу знать! — неожиданно успокоившись, зло произнесла Лариса.

— Давайте рассмотрим факты, Лариса Клементьевна, — продолжал Агеев. — Вот вы уверяли меня, что боретесь с дурной привычкой мужа. Не хотите, чтобы он выпивал.