— А зачем познавать Вечность? — зевнула я.

— Ну как же? Вечность — это самое главное. Все пройдет на земле, а Вечность останется. Люди смертны, один Всемогущий Бог — нет. Кто овладеет Вечностью, тот познает суть божеской власти. Безграничная власть — вот корень Вечности.

— Гунда, расскажи о рыцаре Грюнштайне, — попросила я, удобнее пристраивая голову на краю кадушки.

— Жил-был муж рыцарской целомудрости по имени Грюнштайн. И была у него жена, и звали ее Беатрисс. А еще была у него наложница… м-м-м… не помню, как ее звали. И было у рыцаря Грюнштайна от жены да от наложницы по сыну. Один был красавец с несносным норовом, второй — одноглазое чудовище с душой ангельской. И любил сэр Грюнштайн обоих сыновей одинаково. И не знал, кому из них оставить в наследство замок да корону с алмазами. Думал-думал и реши устроить честный поединок. Кто из сыновей победит, тому и достанется геральдический щит с яблоком, змием и стрелой.

— Ах, как красиво: яблоко, змий и стрела… — вздохнула я. — Что это значит?

— Это три символа. Яблоко — это значит награда, змий — хитрость, стрела — смерть, наказание. Три символа власти: кнут, пряник и коварство…

Мне хотелось ее поправить, что яблоко — это не награда, а символ искушения, но было лень разомкнуть губы.

— Ну вот… И решил сэр Грюнштайн устроить честный бой на поляне возле мельницы.

— Яблоко, змий и стрела!!! — закричала я, вскакивая из воды и пены.

И поняла я, о какой Вечности говорил призрак отцу Бонифацию. И поняла я, зачем он приказал загонщикам упустить оленя возле старой мельницы. И поняла я, кто скрывается под маской Бледного Всадника.

Да, скрывается кто…

— Скорее, скорее! — торопила я Гунду, которая помогала, а вернее — мешала, натянуть на мокрое тело старое платье. — Ну же, торопись! — кричала я ей, бегом спускаясь по лестницам замка. — Где конюшни? — выла я, озираясь на безлюдной крепостной площади.

— Женщина, ты в своем уме?! — воззрился на меня заспанный конюх. — Какого тебе самого резвого скакуна?! Всех разобрали! На охоту все уехали… Куда ты торопишься, женщина?! Почему — дело жизни и смерти?! Не надо торопиться к смерти, она сама тебя найдет… Послушай старого конюха, женщина! С твоим мужем ничего не случится: слава Богу, охотники стреляют по оленям, а не наоборот… Вот настырная женщина! Сама выбирай: одна полудохлая кобыла и один вьючный осел, клянусь мамой, больше ничего нет! Вах!

— Куда ехать?! — стонала я, карабкаясь на понурую лошадь. — В какой стороне старая мельница?

— Да что ж это делается?! — ворчала Гунда, примериваясь к широкой спине осла и стараясь при этом не выронить копье, которое я одолжила у конюха. — Куда ты мчишься? Где ловушка? Какой Бледный Всадник? Почему он должен убить маркграфа? Ничего не понимаю!

— Скорее, скорее! — тщетно вонзала я пятки в костлявые бока старой клячи. Лошадь еле передвигала ногами. Ее ребра ходили ходуном, а с губ срывалась пена.

Я оглянулась. Гунда, мой верный оруженосец, верхом на вьючном осле едва виднелась на горизонте в клубах пыли.

— Ну, лошадка, ну, миленькая, ну, еще немножко! — взмолилась я. — Уж совсем скоро, вон и мельницу видно…

Кляча из последних сил натянула поводья и, екая селезенкой, потрусила к старой мельнице.