Да, они с Блумом утащили ковер из библиотеки, но как владелец Грюнштайна я, так и быть, не буду поднимать шум из-за старого потертого ковра. Пусть это будет плата за ту услугу, которую он оказал мне по доброте душевной возле железнодорожной кассы. Он же не знал тогда, что замок принадлежит мне… Или знал?.. Мне показалось, что Блум прятался за колонной на перроне женевского вокзала и говорил с кем-то по сотовому телефону, или это все же был он?.. Блум говорил с папашей Бонифацием? Старый лис Бонифаций предложил помощь не случайно? Он ждал меня у кассы в Сент-Галлене?

Анри перевел взгляд куда-то поверх моей головы, в синюю даль альпийских гор. Слова падали, словно камушки в глубокий омут:

— Гунда была права… Здесь стали происходить странные вещи: заряженный арбалет в рыцарском зале, кольцо на твоем пальце, как у мертвой Оливии, еще одна арбалетная стрела, вонзившаяся в чучело кабана, тень шута в потайном коридоре, белые всадники… И это после того, как Оливия умерла от укуса змеи… Слишком много совпадений с сюжетом легенды, чтобы считать все случайностью… Зачем, Ольга, зачем ты отправила меня в колодец? Ты знала, что там нет сумки? Зачем сама спустилась вниз? Кто сбросил лестницу? Кому я мешаю? Кто похитил Гунду? Ольга, скажи мне правду: что здесь происходит? Вы ищите какое-то сокровище? Ты работаешь на папашу Бонифация? Ты любовница Блума?

Он говорил тихим равнодушным голосом, а мне казалось, что стены замка сотрясаются от его крика. Я мотала головой, силилась крикнуть в ответ, что это все неправда, я — не любовница, я не работаю на папашу Бонифация… Папаша Бонифаций — слишком труслив, а Блум — слишком прост для хитрого похищения Гунды. Здесь нет никаких сокровищ. Здесь только мы и… непонятно что… Но губы тряслись, слезы застилали глаза, а в горле стоял ком и мешал дышать. Я мотала головой и силилась крикнуть.

— Ольга, ну что ты со мной делаешь, а?! — он прижал мою голову к плечу, а я уткнулась носом в рабочий комбинезон и зарыдала навзрыд. Господи, откуда во мне столько слез?

Глава 23

Год 2005, полдень

Он собирал губами слезы с моего лица, он целовал ресницы, а я была готова продать душу дьяволу, только бы так продолжалось вечно.

— Боже мой, я и не знал, что так бывает. Ольга, мне плевать, на кого ты работаешь и чья ты любовница. Я увезу тебя отсюда. Я увезу тебя на необитаемый остров. И ты будешь моей. Ольга, ну скажи, что ты…

— Да, да, да… — я подставляла его губам то один глаз, то другой, и таяла от счастья. — Увези меня отсюда. На остров, в океан, к закатам и пальмам. Я не хочу больше слышать об этом замке ни слова. Мы забудем о нем. Пусть ищут, что хотят. В конце концов, паспорт не нужен на острове. И очки не нужны… И Блум не мой любовник, он спит с Изабеллой. А она старше его лет на… — слова вылетели шальными воробьями.

— Что?! — Анри смотрел на меня широко открытыми глазами. — Как ты сказала?!

В нем не осталось ни грамма нежности. В нем закипала злость. Я видела, как потемнели его глаза, как натянулась кожа на скулах, как дернулся кадык. Я почувствовала, как жесткие пальцы стиснули мои запястья стальными наручниками.

— Ольга, ты знаешь Изабеллу?

— Я… Я видела ее один раз, — я лепетала слова оправдания и понимала, что он не верит мне. — Они с Блумом… прямо на столе… в кабинете… Я случайно… Я постучала… никто не ответил. Дверь была открыта, я вошла, а они там… Туфли на высоком каблуке… Я убежала, решила подождать… когда они… освободятся… А потом лифт… Варкоч сказал…

— Варкоч?! Ты сказала — Варкоч?!

Мне почудилось, что сыщик меня сейчас задушит, сбросит в колодец, разорвет на части.