|
- Ну, тут ответить нетрудно, - вмешался доктор Кейт. - Им, вероятно, сказали дельфины, которых мы выпустили в море. Вспомните, что Джонни узнал пятерых на тех фотографиях, что я показал ему, когда он у нас появился. Профессор Казан кивнул. - Да, и это для нас ценная информация. Выходит, что дельфины прибрежной породы, с которыми мы работаем, и их глубоководные родичи говорят на одном языке. До сих пор мы не знали этого. - Но все же, что заставило их поступить подобным образом? Тут мы бродим в потемках, - сказал доктор Кейт. - Если дикие дельфины, никогда не имевшие никакого контакта с людьми, взяли на себя столько хлопот, то, значит, им что-то нужно от нас, притом очень нужно. Может быть, спасение Джонни было чем-то вроде сигнала: "Мы помогли вам - теперь помогите нам". - Весьма правдоподобно, - согласился профессор Казан, - Но бесплодные рассуждения не дадут нам ответа. Есть только один способ узнать, чего хотят друзья Джонни, - это спросить у них самих. - Если мы сумеем их отыскать. - Коль скоро им действительно что-то нужно, их не придется искать далеко. Возможно даже, что нам удастся установить с ними контакт, не выходя из комнаты. Профессор повернул рычажок, и комната снова наполнилась звуками. Вскоре Джонни понял, что сейчас он слышит не только голос дельфина, но и все голоса моря. То была невероятно сложная смесь шипения, треска и рокота. Слышалось еще что-то, напоминавшее щебет птиц, далекие, слабые стоны да приглушенный шум волн. Несколько минут они прислушивались к этой удивительной мешанине звуков. Затем профессор повернул другой рычажок на огромной машине. - Это был западный гидрофон, - пояснил он Джонни. - Теперь испробуем восточный. Он погружен глубоко в воду, у самого края рифа. Звуковая картина изменилась. Шум волн ослабел, но зато стоны и скрипучие звуки, издаваемые неведомыми обитателями моря, стали гораздо громче. Профессор прислушивался к ним несколько минут, затем переключился на север и, наконец, на юг. - Пропустите, пожалуйста, магнитофонную ленту через анализатор, попросил он доктора Кейта. - Но я и без этого готов побиться об заклад, что на расстоянии по крайней мере двадцати миль от нас нет большой стаи дельфинов. - В таком случае моя гипотеза никуда не годится. - Не обязательно; двадцать миль - это ничто для дельфинов. Учтите также, что они охотники и, значит, не могут оставаться на одном месте. Им приходится следовать за своей пищей. Стая, спасшая Джонни, живо смела с нашего рифа всю рыбу, словно пылесос. Профессор поднялся, сказал: - Займитесь, пожалуйста, анализом. Мне пора к бассейну. Идем, Джонни. Я хочу познакомить тебя с некоторыми из моих близких друзей. По дороге к берегу профессор молчал, погрузившись в свои мысли. И вдруг поразил Джонни - неожиданно и очень искусно он засвистал на разные лады, быстро модулируя звук. Увидев удивление на лице Джонни, он засмеялся. - Ни один человек не может научиться свободно говорить по-дельфиньи, - сказал он, - но я умею довольно точно воспроизвести с десяток общеупотребительных фраз. Мне приходится немало работать над этим, но боюсь, что произношение у меня все-таки ужасное. Только хорошо знакомые дельфины могут разобрать, что я хочу сказать. Да и то мне иногда кажется, что они просто притворяются из вежливости. Профессор отпер калитку в изгороди и тут же тщательно запер ее за собой. - Каждому хочется поиграть с Сузи и Спутником, но я не могу этого разрешить, - объяснил он. - По крайней мере, пока я стараюсь научить их английскому языку. Сузи оказалась лоснящейся нервозной матроной весом в полторы согни килограммов. |
