Но мучительнее этих мыслей было воспоминание о лице Джиллиан. Вина, сожаление, печаль — все эти чувства отразились на ее лице. Он хотел коснуться ее, и не смог. Сам не знал почему. Просто не смог. Он поступил так, как всегда в трудный момент: ушел в себя и забаррикадировался от внешнего мира.

Стивен был искренним, когда сказал, что не винит ее. Он сам с энтузиазмом включился и воспринял ее затею с цирком. Произошел несчастный случай, вероятность которого была одна к миллиону. Не было в этом ничьей вины. Однако Стивен не мог не понимать, что если бы он доверял своему инстинкту, Индейские Холмы сегодня были бы на пути к грандиозному успеху. Его холодный рассудок был затуманен страстью, желанием обладать Джиллиан, И это пугало его гораздо больше, чем возможный ущерб, нанесенный его проекту. Он утратил то, что считал необходимым для своего выживания: самообладание, контроль над собой.

Телефон продолжал настойчиво звонить, и Стивен, не выдержав, снял трубку.

— Ты видел газеты? — раздался в ней голос брата. — Мой брат — герой!

— О чем это ты, черт побери, говоришь?

— О тебе и губернаторе. Ваши портреты во всех газетах!

Стивена передернуло: он вспомнил, как губернатор в светлом костюмё растянулся на земле.

В трубке прозвучал смешок.

— Какая жалость, что мы с Джинни вчера туда так и не добрались. Мы собирались съездить на Индейские Холмы сегодня.

Стивен лишь застонал в ответ.

— Почитай газету, — жизнерадостно посоветовал Роберт и повесил трубку.

Стивен медленно поднялся с постели. Настроение было… лучше не стоило упоминать, каким оно было. Его планы рухнули, жизнь опустела. Господи! Как же ему не хватало Джиллиан. Все его тело, каждая клеточка тосковала о ней. И эта потребность была гораздо больше просто физического желания. Ему была нужна ее улыбка, радостный смех, в котором был вызов миру: «Ну-ка, посмей разочаровать меня». Она была нужна ему вся. Целиком.

Это было для него невероятно трудное признание.

Стивен потянулся было к телефону, но тут же отдернул руку. Сначала ему надо разрешить несколько проблем. Он не может прийти к ней жалким банкротом. Эти мысли вернули его к субботнему фиаско.

Газеты! Он не был уверен, хватит ли у него духа прочесть, что в них написано, Герой? Что ж, Бобби всегда любил оригинальные розыгрыши.

Натянув джинсы и свитер, Стивен, забыв о носках, сунул ноги в мокасины. Нечего тянуть, надо сразу узнать худшее. Он провел щеткой по волосам, но бриться не стал.

С отвращением глянув на пустую бутылку из-под бурбона, стоявшую на столе, Стивен поморщился. Он никогда не напивался. Никогда. Слишком хорошо помнил поведение своего пьяного отца.

На мгновение он закрыл глаза, прогоняя видения прошлого, возникшие перед ним. Особенно тот, последний раз. Стивен схватился за косяк так, что побелели пальцы, прогоняя страшное воспоминание. Вопль матери, крики внутри дома. Стивен возвращался поздно вечером с работы домой. Стук упавшего на пол тела раздался в тот момент, подбежав к дому, он пинком распахнул облупленную дверь… Отец лежал на полу, а Тим, младший брат Стивена, стоял над ним с красным от ярости лицом и…

Стивен старался прогнать из мыслей эту картину. Будь она проклята! Проклята! Почему он не может навсегда забыть об этом? Схватив ключи от пикапа, Стивен выбежал из квартиры.

За газетой он не поехал. Преследуемый воспоминаниями, которые никак не хотели уходить, несмотря на все прошедшие годы, Стивен вдруг подумал, не являются ли они чем-то вроде последствий нервного шока. Конечно, звучит это по-медицински, но что поделаешь, воспоминания вспыхивали в мозгу, И жгли его.

Стивен вдруг осознал, что едет к Индейским Холмам, к образу жизни, который, как до него дошло сейчас, он пытался создать по совсем другим причинам, нежели те, которые он излагал инвесторам и строителям, Лесли и Джиллиан, банкирам и прессе.