Венди Холден. Оуэн & Хаати. Мальчик и его преданный пес
В выражении лиц их обоих было нечто такое, что сразу же привлекло мое внимание и от чего вдруг сильно защемило сердце. Всю жизнь любившая животных, я разволновалась еще сильнее, когда прочитала поподробнее о том, что им вдвоем пришлось пережить, и о том, как судьба свела их вместе. Об этом стоило бы написать книгу – сказала я себе тогда. Через несколько месяцев меня неожиданно спросили: не хочу ли я написать книгу о приемной матери Хаати, Колин, и ее будущем муже, Уилле, отце Оуэна. Трудный проект, над которым я работала месяцами, совсем не ладился. И мне действительно нужно было откуда-то почерпнуть свежее вдохновение. Судьба, уже соединившая чудесного мальчугана и его милого пса, свела и меня с одним из самых жизнеутверждающих семейств, на встречу с которым я раньше могла только уповать. Это не просто история о невиданной жестокости по отношению к беззащитному животному. Это поучительное повествование о том, что происходит с духом живого существа в условиях беззаветной любви, безусловного доверия и всепрощения. Она показывает, как худшая человеческая натура может проявить свои лучшие качества. Замечательный маленький мальчик и его семья спасли трехлапую собаку, которая затем отплатила им сторицей, навсегда изменив их жизни. Их история еще не закончена; она будет и дальше вдохновлять и изменять жизнь тех людей, которым посчастливится встретиться с ними в будущем. Лично я в этом не сомневаюсь, потому что эта история изменила и меня. И навсегда отпечаталась в моем сердце…
Он учуял поезд задолго до того, как услышал его. Сначала металлические рельсы завибрировали слабо, едва уловимо. Потом вибрация усилилась, и скоро рельсы задрожали уже так, как содрогается тело, по которому пробегает электрический ток. И эта дрожь передалась его телу, от головы до самого хвоста. Изгибаясь, он попытался встать еще раз. И снова не смог. Чем больше он боролся, тем более острая боль простреливала всю нижнюю часть его тела. Наклоняя голову в сторону, он четко слышал грохот приближавшегося поезда, а рельсы все трепетали и сотрясались под ним. А затем в него вонзились огни грузового локомотива, совсем как фары наезжающего автомобиля. Неостановимая машина целеустремленно двигалась к большой товарно-сортировочной станции, примыкающей к плодоовощному рынку Нью-Спиталфилдс в Восточном Лондоне. Все еще силясь превозмочь своей массой и силой боль, безжалостно пригвождавшую его к рельсам и удерживавшую на пути этого чудища, большой пес возбужденно задышал, выпуская из пасти клубы парного воздуха. Увы, все попытки сопротивляться были тщетны. Заскулив от беспомощности, он повернул свою голову и вопрошающе глянул на машиниста в кабине – но тот и не подозревал о том, что его состав из 30-тонных вагонов несется все ближе и ближе к лежащему на путях живому существу. Впоследствии машинист так и не смог сказать, что именно заставило его в последнюю минуту посмотреть вниз, на пути. Может быть – тот вопрошающий взгляд отчаявшейся псины? Или ее последний, почти безнадежный лай?
Увы, правда была известна только одному человеку – мужчине с иностранным акцентом, на совести которого оказался той ночью беззащитный молодой карабаш. Человека того заприметил на путях работник диспетчерского управления – за несколько минут до обнаружения пса. Но незнакомец успел скрыться во тьме до того, как ему бы смогли задать пару вопросов. Не удивительно, что он так никогда и не заявил о своих правах на брошенное животное. Можно сколько угодно гадать, что же именно произошло перед тем, как очаровательный молодой карабаш оказался на путях перед поездом. Но бесспорно одно: это было проявлением варварской жестокости. Быть может, это было делом рук сумасшедшего, а может, что-то пошло не так, как задумывалось. |
