— Имей в виду, они заявятся и туда.

— А куда мне еще податься?

— Не знаю куда. Я знаю только одно: мне не хочется, чтобы здесь шныряли репортеры. Как ты меня подвела! Что тебе от меня нужно?

Тут Лили не выдержала.

— Поддержки! — крикнула она. — Сочувствия! Ты моя мать! Почему ты мне в этом отказываешь? Что я такого сделала?

Мейда ошеломленно смотрела на нее, но Лили не могла остановиться.

— Ты стеснялась, что я заикаюсь. Одна из твоих дочерей оказалась несовершенной. Но разве я хотела з-заикаться? Думаешь, мне это нравилось? Я совершила всего одну ошибку, одну-единственную, с Донни Киплингом. После этого я ничем тебя не обременяла. Я что-нибудь просила у тебя? Нет. А теперь я прошу понимания. Разве это так много? — Резко повернувшись, Лили вылетела из комнаты.

Глава пятая

Почти все воскресенье Лили мучило ощущение беспомощности. Она даже решила обратиться в суд. Но, подумав о том, сколько нервов ей будет стоить судебный процесс, опомнилась. Она не была готова к подобным испытаниям.

Что еще можно было предпринять? Лили гадала, что имел в виду Джон Киплинг, говоря, что у него есть для Терри кое-что пострашнее ружья. А еще раздумывала, можно ли доверять Джону. Как бы то ни было, она знала, что он ежедневно просматривает газеты. Поэтому утром в понедельник первым делом позвонила ему.

— Ты моя связь с внешним миром. — Лили старалась говорить беспечно. — Что там сегодня делается?

— На первой странице ничего, — ответил Джон. — На пятой странице крошечная заметка: Ватикан снимает с кардинала подозрения и осуждает безответственность газеты, «Пост» приносит кардиналу извинения. Вот и все.

— И все? А передо мной не извиняются?

— Нет.

— Но ведь я пострадала больше всех! — воскликнула Лили. — А что другие газеты?

— То же самое. Только крошечные заметки.

Несмотря на всю свою ярость, перед тем как бросить трубку, Лили сумела коротко поблагодарить Джона. Затем набрала телефон Касси Бернс.

Касси Бернс уже четвертый год занимала пост председателя городского комитета. Она была первой женщиной, избранной на этот пост, причем единогласно. Ей было тридцать пять, она родилась и выросла в Лейк-Генри и после учебы — сначала в колледже, а потом в юридической школе — вернулась сюда и занялась частной практикой.

Лили ждала на веранде, пока Касси припаркует свою неновую малолитражку.

— Спасибо, что приехали, — сказала Лили, когда гостья выбралась из машины.

Касси улыбнулась:

— Мы все гадали, вернетесь вы или нет. Местные жители вообще любят строить домыслы. Однако о том, что я здесь, никто не знает. — Она протянула Лили руку. — Давно мы не виделись.

В школе Касси училась классом старше и пользовалась у всех громадной популярностью. Ее рукопожатие оказалось уверенным и крепким. Лили провела ее в дом и предложила кофе. Они уселись в гостиной — Лили в кресле, Касси на софе.

— Вы видели сегодняшние газеты? — начала Лили.

— Видела. Ватикан освободил кардинала от подозрений, а «Пост» извинилась перед ним, забыв о вас.

Осведомленность Касси обнадеживала.

— Но как могло случиться, что меня не оправдали? Если мой соучастник теперь оправдан, как можно было не посчитаться со мной? Почему обвинения печатают на первой странице, а извинения на одной из последних?

— Это излюбленный прием газетчиков, — заметила Касси.

— То, как со мной обошлись, несправедливо с точки зрения морали.