Изумительно, подумала она, снова желая, чтобы Дамон был здесь, чтобы увидеть все это. Здание состояло из одной большой комнаты, и та была заполнена множеством скульптур. На первый взгляд, она могла сказать, что большинство из них изображали эльфов, и большинство из них были статуями детей в различных игровых позах. Ближайший ребенок тянулся к бабочке; другая была молодым мальчиком с большой лягушкой в руках. Позади этих были скульптуры более взрослых детей, а в дальнем конце комнаты Ферил увидела фигуры взрослых. Возможно, это было демонстрацией стадий взросления. Картины на стенах, сильно поврежденные водой, изображали эльфийских младенцев.

Другие скульптуры принадлежали лесным обитателям, кентаврам и маленькой крылатой фее, жившей, как подозревала Ферил, только в воображении художника. Эти работы, очень похожие по стилю, она могла с уверенностью сказать, были созданы одним и тем же лицом. Эта комната олицетворяла дело всей жизни. Здесь их были сотни, как поняла она, заглянув в самые дальние уголки комнаты, большинство маленькие, но много и в натуральную величину, а некоторые — в две или три величины исходного объекта. Ферил знала, чтобы создать в таких подробностях все эти произведения искусства, потребовались сотни лет. Дело всей жизни было уничтожено с гибелью дракона и поглощено этим озером.

Она заставила себя проигнорировать постоянный холод и двинулась зигзагами по галерее, коснувшись по пути эльфийского мальчика с лягушкой и ощутив приятную гладкость камня. Ферил проводила пальцами по каждой скульптуре, мимо которой проходила, обнаружив, что все они изображали одну и ту же личность, хотя и изваянную на разных этапах детства. Изредка она бросала взгляд наверх, удивляясь льющемуся с потолка свету. Тот исходил от магического кристалла, свисавшего на золотой проволоке и отбрасывавшего ровный свет на скульптуры. Она и прежде встречала подобные волшебные безделушки, но, подплыв ближе, Ферил обнаружила, что эта была особенно тщательно выполнена в виде груши с серебряными листочками и плодоножкой. Со своей позиции под потолком, оглядев сверху комнату, она заметила маленькие хрустальные статуэтки, расставленные у подножья некоторых больших статуй — фрукты, крохотные животные, вазы и грибы. Она украдкой еще раз бросила взгляд на волшебный кристалл в виде груши.

Я позаимствую эту безделушку, — сказала она себе, — так как сомневаюсь, что все здания освещены таким волшебным образом, но верну ее, как закончу.

Ферил сунула грушу под ремень, который лишь слегка приглушил его свечение, и затем снова нырнула к полу. Она долгое время разглядывала статую в центре комнаты, плавая вокруг ее. Это был квалинестийский мальчик, стоявший с арбалетом, зажав между ног колчан со стрелами. У него было лицо державшего лягушку мальчика — возможно, тот же мальчик, только старше, а возможно, брат.

Может быть, статуи рассказывают истории, — подумала она, — или записывают важные моменты в жизни дорогих для скульптора лиц. Может быть, когда она закончит поиски в городе, и после того, как найдет способ помочь Дамону, она сможет вернуться и детально изучить эту комнату. Здесь определенно не было ничего, что могло бы помочь Дамону или помочь ей разгадать волшебство города. Она с внезапной болью сожаления поплыла к двери.

Обернувшись, чтобы бросить на скульптуры последний взгляд, она заметила призрачную фигуру, поднявшуюся позади мальчика с арбалетом. Она была тонкая, как эльф, и когда подплыла ближе, ее черты лица стали видны отчетливее. Оно имело вид мужчины с длинными изящными руками и тонкими пальцами. Вокруг призрачной фигуры кружилась дымка, играя роль мантии. Из-под нее высовывались полупрозрачные узкие ступни в сандалиях. Его лицо было также узким, и Ферил представила, что при жизни этот мертвый эльф, должно быть, был сухопарым.