Постепенно они подошли к главной проблеме. Как только Сотник чуток расслабился, тут же Логачев и ударил его вопросом:

— Скажи-ка лучше, зачем твои люди наших парашютистов в Залесье положили?

— Положили? — Сотник непонимающе посмотрел на командира партизанского отряда. — Не, то не наши. Мы в те места не лазим. И с твоими не бодаемся.

— Тогда кто? — напирал Логачев, сразу же откинувший за ненадобностью былую расслабленность.

— Да кто угодно. Знаешь, сколько всякой швали сейчас под знаменем Свободной Украины бандитствует? Не счесть.

— И тебе, борцу за народное счастье, по пути с такими вот бандитами?

— Ну с кем как, — неопределенно пожал плечами Сотник.

— А знаешь, Юлиан Юстинианович. Я уполномочен официально довести до тебя, что в случае, если мы с тобой будем согласованно бить немца, советская власть все претензии к тебе снимает. И в будущем, когда фашистскую гадину раздавим, станешь уважаемым членом общества. Должность какую-никакую получишь. По способностям.

Сотник удивленно посмотрел на командира отряда. Потом задорно рассмеялся:

— Покупаешь меня, значит, Андрей Пантелеймонович!

— Покупают овцу на базаре. А я призываю послужить людям по-настоящему.

— Я и служу. Вольной Украине. С козаками, сотниками и набожным народом, ходящим в храмы. И с доброй украинской песней. — Глаза Сотника мечтательно затуманились. Мне подумалось, что по привычке сейчас затянет старую казацкую песню, но он сдержался.

— Юлиан, ну что вы все хорохоритесь? — устало спросил Логачев. — Все равно вас задавят. Не может ваша мышь Галиция рядом с такими тиграми, как СССР и Германия, выжить и свободной остаться.

— А как тигры друг дружке усы повыдергивают да раны зализывать отползут, то на мышь никто и не посмотрит.

— Так не бывает. Кто-то да посмотрит.

— А если мышь бешеная, — прищурился хитро Сотник, — тогда себе дороже будет ее загонять.

— Что, станете бешеными?

— А что, думаешь, не сможем? Мы сможем. Наш народ хоть умом недалекий, но дюже упрямый. Злобы в нас много накопилось за столетия. Не приведи Господь выплеснем ее на кого.

Логачев не слишком надеялся обратить Сотника в нашу веру. Понятно, что лесной командир себе на уме: сильно с немцами не закусывался, предпочитая щипать их понемножку и выжидать удобного момента, чтобы поднять войско на борьбу за Свободную Украину. Наивно рассчитывал, что русские с немцами изнемогут во взаимной бойне, тогда можно будет выгодно продаться Англии или Франции, заручившись их помощью в признании суверенитета.

Но все же итоги встречи в целом были удовлетворительные. Хотя о совместных действиях против немцев и не договорились, однако заключили пакт о ненападении. Теперь наши люди друг друга не трогают, во всяком случае, на подконтрольных территориях. Сотник пообещал также других националистов вразумить, чтобы слишком в партизан не палили, но честно предупредил, что это вряд ли удастся.

— Только за своих отвечаю. А по лесам столько шушеры ползает. Даже на нас прыгают.

Обменялись паролями, как различать друг друга. Утрясли другие вопросы. Договорились обмениваться информацией по немцам, если те будут затевать что дурное.

И надо отметить, слово свое Сотник держал. Боестолкновений с его людьми не было. Где мы пересекались, пароли помогали, и расходились миром.

Еще не раз приходилось мне с заместителем командира отряда по разведке Наумом Решетовым встречаться в этом лесохозяйстве с Сотником. Однажды лесной хозяин сильно нам помог, скинув информацию по военнопленным.