– Клик‑клик‑клик, – сказал Ребус самому себе в полной уверенности, что выпивку он заслужил.

Суббота, 9 июля

25

Прошла всего неделя с того дня, когда, выйдя на Медоуз, Ребус увидел радостную толпу одетых в белое людей.

В политике, говорят, неделя – долгий срок. Теперь люди стекаются на фестиваль «Т in the Park». Спортивные фанаты двинутся на запад к озеру Лох‑Ломонд, на финал «Скоттиш Оупен».

По прикидке Ребуса, его поездка на юг должна была занять около двух часов, но сначала он решил заскочить еще в два места, прежде всего – на Слейтфорд‑роуд. Он сидел в машине, заглушив двигатель, и смотрел на окна Эрика Моза. Шторы были раздвинуты. Ребус запустил по новой песню группы «Элбоу», в которой вокалист сравнивал лидеров свободного мира с мальчишками, бросающимися камнями. Он уже собрался выйти, когда из дверей ближайшего магазина вдруг вывалился сам Моз. Он шел пошатываясь, небритый и нечесаный. Мятые полы не заправленной под ремень рубашки трепыхались на ветру. На лице застыло выражение полной прострации. В руках он нес пакет молока. Не знай Ребус причины, он сказал бы, что у Моза вид смертельно уставшего человека. Он опустил стекло на водительской двери и посигналил. Моз на пару секунд застыл на месте, потом, узнав Ребуса, пересек улицу и подошел к машине.

– Я еще думаю: ты или не ты? – приветствовал его Ребус.

Моз молча кивнул, думая о чем‑то своем.

– Так она ушла? – спросил Ребус.

Вопрос был как раз в тему – именно этим и были заняты мысли Моза.

– Оставила записку, пообещав прислать кого‑нибудь за вещами.

Ребус кивнул:

– Садись в машину, Эрик. Надо поговорить.

– Как вы об этом узнали?

– Эрик, любой подтвердит, что я до смерти не люблю и даже боюсь соваться в чужие отношения. – Ребус секунду помолчал. – Но с другой стороны, я не могу допустить, чтобы ты снабжал информацией Верзилу Гора Кафферти.

Моз смотрел на Ребуса ошалелыми глазами:

– Вы?…

– Я говорил с Молли накануне вечером. Если она смоталась, значит, сочла, что лучше сохранить место в «Гнездышке», чем жить с тобой.

– Я не… я не понимаю, я… – прохрипел Моз.

Его глаза вылезли из орбит, лицо перекосилось. Уронив пакет с молоком, Моз сунул руки в раскрытое окно машины и схватил инспектора за горло. Пытаясь одной рукой расцепить пальцы Моза, Ребус другой нажал на кнопку подъема стекла. Оно поползло вверх, поймав Моза в ловушку. Ребус выбрался из машины через пассажирскую дверь. Он подошел к Мозу, который еще не до конца освободился. Когда Моз обернулся, Ребус ударил его коленом в пах, и тот рухнул на колени в расплывающуюся молочную лужу. Ударом кулака в челюсть Ребус опрокинул Моза на спину. Затем сел ему на грудь и схватил за ворот рубашки:

– Ты первым начал, Эрик, не я. Только шевельнись, и тебе конец. Кстати, твоя подружка сказала, что ты с радостью нас сдавал, даже узнав, что ею руководит не чистое любопытство. Это поднимало тебя в собственных глазах, да? Вот как раз по этой причине большинство стукачей и начинает стучать.

Моз не вырывался, а только слабо подергивался, но эти движения совсем не походили на сопротивление. Он всхлипывал, как ребенок, потерявший любимую игрушку. Ребус поднялся и стряхнул пыль с одежды.

– Вставай, – приказал он, но Моз не пошевелился, и Ребусу пришлось поднимать его силой. – Посмотри на меня, Эрик, – сказал он и, вынув из кармана носовой платок, подал Мозу. – На, вытрись.

Моз повиновался.

– Теперь слушай, – снова приказал Ребус.