– Какое отношение Питер Франклин имеет к этим фотографиям?

– Никакого, я просто хочу сказать, что Трейси Уилсон была в отличной физической форме. Должна была быть, чтобы лазать по этим храмам, да еще в горах, где в воздухе мало кислорода, – с вызовом заявил Грэм.

– Вы что-то скрываете от меня, Джейкоб, – сказала Кристина спокойно. – Если вам нужна помощь, то лучше расскажите мне все.

Но Грэм уже сгреб со стола ноутбук и сунул его в рюкзак, оставив на столе лишь карту памяти с фотографиями.

– Вы спецагент. И вы теперь знаете то же, что и я. Вот и разберитесь в этом сами. – Он закинул рюкзак на плечо и вышел из ресторана.

Кристина видела, как он запрыгнул в маленькую пыльную машину и, взвизгнув шинами, выехал со стоянки. Он сказал: «Вы теперь знаете то же, что и я». А что он, собственно, знает?

Она взяла карту памяти. Надо передать ее Эйзену, пусть посмотрит, может, программа распознавания лиц идентифицирует этого типа в белом. Его стоит добавить к списку подозреваемых. Надо же, седая борода и длинные обесцвеченные волосы – прямо маскарад. А Грэм перепугался, стоило ей начать прощупывать почву.

* * *

Отрава росла прямо у него во дворе, в диком виде. О том, что это именно отрава, он знал еще от бабки. В детстве она подвела его к зарослям сладко пахнущих цветов под названием ландыши. Наклонилась, сорвала лист ароматного цветка, прижала его к губам внука и велела: «Жуй!» По ее ироничному тону мальчик понял, что этого лучше не делать. Старуха криво усмехнулась и кивнула. Повертела листок у него перед носом и сказала, что одного такого хватит, чтобы он задохнулся насмерть, если ему не промоют желудок, причем быстро – добраться до больницы он уже не успеет. И опять усмехнулась – странно, почти радостно. «И Карл не успеет. Мертвый мальчишка будет лежать на земле, свернувшись калачиком, и лицо у него будет синим, вот как», – добавила она так, словно хотела, чтобы именно это с ним и случилось.

После того случая он дважды в день, перед завтраком и ужином, пересчитывал коварные растения, следя за тем, чтобы не сбиться со счета. Их было тридцать шесть. Лишь когда заморозки убили ароматную отраву, он перестал считать.

Бабка часто брала его с собой в походы, «в гости к Матери-природе», как она это называла. Именно там Трип впервые увидел ярко-оранжевые, сопливо-желтые и призрачно-бледные грибы-поганки, которые вдруг выскакивают из-под земли после нескольких дней проливных дождей. Он многое узнал о смертельно опасных полевых цветах и ядовитых растениях, в том числе о тропической бругмансии, которая большую часть года росла на крыльце бабкиного дома. С наступлением холодов Трип собственноручно затаскивал кадку с ней в дом. Ее золотистые соцветия-зонтики разливали вокруг пьянящий сладкий аромат, но каждый наполненный млечным соком лист был смертельно ядовит. Однако бабкин сад и вылазки с ней на природу стали для него лишь первыми шагами в изучении «ядовитого портфолио природы». Пауки, змеи, шершни – список смертоносных существ и растений все рос, а с ним росло и восхищение Трипа тайной «вселенной темноты».

Все сошлось, когда в Комитет по академическому надзору подал свое заявление Питер Франклин. Перед финальным голосованием по его делу Трип успел поговорить с Элис Кэтролл; он заметил, что все время предварительного обсуждения кандидатуры Франклина она сидела как на иголках. Трип увидел шанс. Уговаривать Кэтролл пришлось долго, но в конце концов после неоднократных и настойчивых заверений, что все сказанное ему останется строго между ними, она сдалась. Оказалось, что Франклин еще бакалавром посещал ее курс и смошенничал, выполняя зачетную работу.

Вот так запросто на Трипа свалилось счастье, о котором он и мечтать не смел.