Так что теперь он командовал тремя сотнями крестьян — тут он был щепетилен и в отряд отобрал только мужчин, включая стариков, пожелавших присоединиться. Старикам отказать он не мог — тот, кто дожил до позорного возраста, и ищет достойной смерти, имеет право идти в бой с кем угодно. И нет в мире такого воина, который мог бы запретить им искать верного пути к новой жизни. Но подростков и женщин не брал решительно — и так со стыда чуть сквозь землю не провалился. Хватит ему и такого позора, от этих «воинов».

Радон, своего отряда так же не имевший, подобно Марсу не страдал — его доля, даже больше чем получал Предводитель, потому что Радон боевой отец короля. И он ничем не запятнал своего лица…, однако сам Радон считал иначе. И сейчас он рядом с Логаном. Они вместе смоют позор со своих лиц, позор, о котором известно только им.

Логан снова посмотрел на стены. Ему было немного стыдно, за то, что произойдёт дальше. В какой-то момент он даже подумал, что стоит отменить атаку, всё переиграть и напасть ночью. Он повернул голову, посмотрел за спину. Снова повернулся к городу, тяжко вздохнул. Нет, по-другому не получится. За его спиной не сыны Тара. Те, что идут за ним сейчас, они не смогут взять Тобу честно, лишь силой своих мечей. Если бы с ним была тысяча сынов Тара. Да хотя бы пятьсот мечей — но из Тара, пятьсот сильных, бесстрашных воинов. Этот бой был бы истинным торжеством силы и славы. Увы…, будь с ним арийцы, тактика была бы совсем другой. Такой, что идущие за ним сейчас, назвали бы делом невозможным для простых смертных. Эх…, для них что-то слишком многое кажется невозможным. Что только стоят их шутливые бои с нанесением тончайших порезов, где ударь чуть сильнее и противник умрёт — даже наёмники, жившие войной, делали круглые глаза, наблюдая эту игру арийцев. Они считали, что видят нечто особенное, нечто невозможное…, Логан тяжко вздохнул — вместо ярости, бешенства, вместо радости предстоящей битвы, только уныние и тихая злоба. Не хорошо. Битве нужно радоваться. Она как ласковая мать, встречает тебя, жаркое её дыхание согревает тебя, нежные руки из сотен мечей, обнимают и не дают уйти — докажи свою силу, покажи что можешь и только тогда ты пройдёшь, тогда ты покажешь всем что взрослым стал, что смерть никогда не пугала тебя. Ведь смерть — всего лишь ступенька, за ней будут новые сражения, новые враги. Если, конечно, умрёшь ты достойно…

Битва грядёт. А он не ощущает радости. Только тоску…, а перед глазами горящие стены Тара.

— Арррр!!! — Вдруг взревел он — картина павшего города, сработала как удар хлыста. Лицо перекосило, глаза полыхнули бешеным огнём. Он едва сдерживался, чтобы не ринуться в атаку прямо сейчас. Пустые мысли ушли прочь. Меч вырван из ножен, арийский король салютует небесам, извещая их о том, что сейчас прольётся кровь!

С левого фланга, заранее спешившейся армии, вырвалась едва различимая глазу тень. Она неслась по полю, словно призрак. Армия Тобу дрогнула, копейщики опустили копья и сомкнули щиты. Но неясная тень пронеслась мимо. Лучники на стенах, попытались подстрелить её, но куда там…, она неслась слишком быстро. Тень добралась до стены и словно листок подброшенный порывом ветра, она оказалась на стене.

Лучник, стоявший там, выронил своё оружие — на зубце стены, на четвереньках сидела…, сидело…, в общем, нечто похожее на женщину в одежде лесных охотников.