-  Спокойной ночи, - попрощалась она подчеркнуто ровным тоном, так, словно вместе с халатиком надела облик прежней, дневной Янты.

    Когда она открыла дверь, до моего слуха донеслись раскаты молодецкого храпа Джаги. Ступеньки лестницы чуть скрипнули под ее легкими шагами, а затем взбаламученная тишина вступила в свои права и густой черной водой растеклась по старому дому.

    Я лежал, добросовестно копаясь в собственной душе, а это оказалось отнюдь не самым простым делом. Все обстоятельства, куда ни кинь, далеко не способствовали ни легкой интрижке, ни лучезарной великой любви. До сих пор я полагал, что буду с почтительного расстояния любоваться Янтой на правах постояльца, поскольку такая девушка заслуживает большего, нежели отставной взводный командир, у которого не только нелады с засевшим в груди осколком, но и с недавнего времени завелись крупные проблемы уголовного свойства. Однако сама девушка рассудила иначе.

    За одной неожиданностью, как водится, последовала другая. В постели из Янты выплеснулось нечто до того изломанное, больное, что меня взяла оторопь. У этой пригожей умницы в груди ворочался какой-то кошмар похлеще минометного осколка. И теперь к моим мыслям о ней примешивалось чувство, которое из меня, казалось бы, давным-давно вытравили. Самое коварное из чувств, жалость, родная мать романтических глупостей и плачевной неразберихи. Совершенно излишняя в моем положении роскошь.

    От подушки пахло терпкими духами Янты, перед закрытыми глазами упорно возникало мертвое лицо бывшей жены. Вряд ли я когда-нибудь узнаю, какая отвратительная бредятина мерещилась девушке, когда она стонала под моим телом и просила ударить ее по лицу. Точно так же и ей пусть останется неизвестным, что я в тот момент созерцал пуговичные глаза убитой Зайны. Правду в народе говорят, на каждом чердаке свои привидения.

    Наконец я дал себе команду немедленно выбросить все из головы и провалился в сон.

    Меня разбудило малое солнце, нащупавшее горячим лучиком щель между оконных занавесок и дотянувшееся до моего лица. Некоторое время я позволил себе понежиться в тишине и покое. День предстоял не из легких, потом расслабляться будет некогда.

    Хватило нескольких минут размышления в усиленном мозговом режиме, чтобы еще раз проанализировать и уточнить обдуманный еще по дороге сюда план действий. Похоже, он должен был сработать без осечки.

    Одевшись, я сунул за ремень не только «Мидур», но и извлеченный из чемодана пневматический пистолет с лазерным прицелом, набросил куртку и спустился на первый этаж. Янта, судя по всему, еще спала, одетый лишь в поношенные тренировочные брюки Джага колдовал на кухне, разогревая на электроплитке прихваченную из харчевни снедь.

    -  Доброе утро, командир, - приветствовал он меня. - Как спалось на новом месте?

    -  Спасибо, отлично, - искренне ответил я.

    Лезвием складного ножа, который по размерам соперничал со штыком самозарядного карабина, Джага перевернул шкворчавшие на сковородке внушительные ломти рыбного рулета.

    -  Малышка что-то заспалась, я думаю, не стоит ее беспокоить. Сами управимся.

    Разумеется, я согласился. В шкафчике возле мойки нашлась вся необходимая посуда, и мы позавтракали вдвоем прямо за кухонным столиком, без особых церемоний.

    -  А здесь хорошо, кругом тишь да благодать, - заметил Джага, отодвинув пустую тарелку и разливая по керамическим кружкам шуху из граненой трехдинговой бутыли.

    -  Будем надеяться, мы здесь не задержимся надолго, - ответил я, сделал глоток и отодвинул кружку.