Это была не временная трансформация. Регина помогла грабоиду эволюционировать, и он уже не перейдёт в прежнее состояние.

— Это лучшее, что я видел в своей жизни, — хрипло ответил Кузьма, подходя к усиленному Грабби, и тот ударил звуколова боком. Играючи, слегка. Но и этого «слегка» оказалось достаточно, чтобы чуть не сбить Кузьму с лап. Тот еле удержался.

— МОЖЕТ, Р-РЮМАШКУ, СУДАР-РЬ? — в надежде спросил Рэмбо, присаживаясь на голову грабоида.

— Он не любит такое, Рэмбо, — обратился я к попугаю.

А что он любит сейчас? Может, у него поменялись вкусы и поедания земли недостаточно? Вот и узнаем в ближайшее время.

— Я прям зауважал Регину, — ответил Акулыч. — Она чудо сотворило.

— Боишься? — ухмыльнулся я, считывая эмоции акулоида через связующую нить.

— Немного опасаюсь, — поёжился Акулыч. — даже не хочется проверять — кто из нас сильнее.

— Вы все крутые и сильные, — подметил я. — Потому что мои питомцы. И вы друзья. Незачем проверять силу друг друга на себе. Скоро возьмём Грабби на тренировку. И там…

— Можно я побуду дома? — хохотнул Акулыч. — Даже на несколько уроков Ларисы я согласен.

— Я его контролирую, всё нормально, — ответил я.

Чуть позже, когда Грабби исчез под землёй, я дал задание Захарычу расширить подземный вход в Обитель. Большая комната грабоида позволяла разместить ему целиком. Но понравится ли ему в этом жилище, или он предпочтёт отдыхать под землёй — я этого пока не знал.

— Сергей Иваныч, я тут доубираюсь и займусь, — ответил Захарыч, покрепче перехватывая вилы и приступая к уборке… кхм… листвы.

Я уже привык к странному выбору слуги. И, на удивленье, у него получалось достаточно быстро.

— Юноша, добрый день! — услышал я неподалёку знакомый старческий голос.

Так это же Евграфий Романович. Вон, он направляется ко мне с большой сумкой в руке.

— Вы хотя б позвонили, — ответил появившийся рядом батя. — Мы, может, стол бы успели накрыть. Дорогих гостей нужно встречать подобающе.

— Я вас умоляю, — смутился артефактор. — Где я, а где дорогие гости… — затем он покосился на кряхтящего в сторонке Захарыча и засмеялся: — А чего это у вас слуги листву вилами убирают? Как-то несовременно, и в плане расходования энергии нерационально.

— У нас Захарыч особенный, — улыбнулся батя. — Повёрнут на вилах.

— Притом это для него не только инструмент, но и оружие, — добавил я, когда мы направились к дому.

— Тогда вообще без проблем, — радостно ответил Евграфий Романович. — Сделаю я ему артефактные вилы.

— И что они будут делать? — удивился я.

Евграфий Романович хитро прищурился:

— А вот потом и увидите. Пусть будет сюрпризом.

Даже не представляю, что задумал этот старик. Видно, вспомнил одну из своих старых и давно забытых разработок, и решил воплотить её в жизнь. Другого объяснения у меня не было.

— Ой, здравствуйте! — всплеснула руками маман, встречая разувающегося на пороге артефактора. — Что же вы без предупреждения.

— Да есть к вам одно важное дельце, — серьёзно посмотрел он на меня. — Мы можем пройти в какой-нибудь кабинет?

— Конечно, пойдёмте, — повёл нас батя. — У меня там и стол большой. Вы ведь с картой пожаловали?

— А как вы догадались? — удивлённо вскинул брови Евграфий Романович.