– Собираюсь ехать со службы домой, Флора ждет меня к ужину.

 – Джед...

 Он услышал в моем голосе больше, чем одно лишь имя, которое я успел произнести.

 – Что-то случилось, Ал? – резко перебил он меня.

 – Ну... В общем, меня ограбили, – сказал я. – И... я был бы очень признателен, если бы ты согласился помочь мне.

 – Выезжаю, – отрывисто произнес Джед после недолгого молчания.

 И положил трубку.

 Джед Парлейн был служащим моего дяди Роберта, человеком, который управлял шотландскими имениями графа Кинлоха. Он проработал на этом месте меньше четырех лет, но за это время мы с ним стали чем-то вроде приятелей и считали нашу доброжелательность друг к другу само собой разумеющейся. Сейчас Джед – и только он один – мог помочь мне.

 Ему было сорок шесть лет. Невысокий коренастый шотландец, житель равнины, родившийся в Джедбурге (отсюда и его имя), он завоевал расположение дяди Роберта своим здравым смыслом и уравновешенным характером. Дядя Роберт порядком устал от предшественника Джеда, шумного, суетливого, заносчивого и недальновидного человека. Потому Джед стал для него сущей находкой. Он быстро успокоил и задобрил обиженных и негодующих арендаторов, поддержав их деньгами. Он не поскупился на то, чтобы смазать кое-какие «двери», и вскоре крупное поместье стало приносить немалую прибыль. Джед, этот хитрый уроженец равнинной части Шотландии, хорошо знал характер горцев и ловко пользовался этим. Знакомство и общение с Джедом принесли мне немалую пользу, о чем сам Джед, возможно, и не догадывался.

 Он быстро преодолел двенадцать – или чуть больше – миль, отделявших его от Далвинни, и теперь стоял, основательный, квадратный, напротив той скамьи, на которой сидел я.

 – У тебя лицо повреждено, – довел он до моего сведения. – И ты замерз.

 Я не без труда встал со скамьи, и Джед, конечно, заметил, как я скривился от боли.

 – У тебя в машине работает печка? – спросил я Джеда.

 Он молча кивнул, и я пошел следом за ним туда, где он припарковал автомобиль. Я сел на переднее сиденье, на место рядом с водительским, завел двигатель и повертел ручки, чтобы в салон пошел нагретый воздух.

 – Порядок! – сказал Джед, зажигая свет внутри салона. – Так что случилось с твоим лицом? Вот тут у тебя синяк, и глаз смотрит, как из преисподней. Слева – на лбу и на виске – шишка... – Он пробормотал еще что-то невнятное и умолк. Я и без того понимал, что не похож на себя всегдашнего.

 Меня боднули головой, – сказал я. – И вообще – набросились, избили и обокрали, и не надо смеяться.

 – Я не смеюсь.

 Я рассказал Джеду о четверых псевдотуристах и о том погроме, который они устроили в моей хижине.

 – Дверь осталась незапертой, – сказал я. – Они забрали мои ключи. Так что завтра ты возьми свой собственный ключ и запри хижину, хотя красть там больше нечего.

 – Я возьму с собой полицейских, – твердо сказал Джед, удивленный и возмущенный тем, что услышал от меня.

 Я неуверенно кивнул.

 Джед достал блокнот и карандаш из внутреннего кармана своей куртки и попросил меня перечислить пропавшие вещи.

 – Мой джип, – уныло начал я и назвал номер машины. – И все, что было в нем... Продовольствие и кое-какие запасы. Ну и так далее. Из хижины они взяли мой бинокль, камеру и всю мою зимнюю одежду, а еще четыре законченных картины и подъемное приспособление, шотландское виски.