— Что она говорит? — спросила Елена у переводчика.

— Графиня де Руси говорит, что королева должна отправиться в собор.

Анна дала дамам облачить себя в платье из тяжелого темно-красного бархата, приподнятое над расшитой цветами юбкой, потом прикрепить на волосы, переплетенные жемчугом, вуаль с золотой короной. Затем был пристегнут к плечу плащ светло-голубого цвета, отделанный красной и золотистой тесьмой.

* * *

Епископ Роже в сопровождении Госслена де Шони пришел за Анной. Ей доставило удовольствие увидеть этих двух людей, которых она искренне любила и уважала. Она поцеловала кольцо епископа, почтительно улыбнулась поклонившемуся Госслену. Группа разряженных дам и сеньоров сопровождала ее. Анна заметила, что графа де Крепи здесь не было.

Архиепископ Реймский ожидал ее у подножия алтаря. Королева опустилась на колени, чтобы принять его благословение. Немного спустя к ней присоединился и король. Месса началась.

Анна перехватила остановившийся на ней взгляд короля, выражавший одновременно мужскую гордость и удивление. Ее охватило чувство стеснения; краска залила ее лоб и заставила опустить глаза. Когда она вновь подняла взгляд, то встретила обращенный на нее взгляд графа, стоявшего около алтаря, лицом к присутствующим. То, что она прочла в этом взгляде, показалось ей настолько непристойным, что приступ ярости заставил ее сделать движение вперед. Генрих удержал ее за рукав.

— Что с вами, душа моя? Вы нездоровы?

— Так, ничего.

Эта короткая сценка не ускользнула от внимания графа Фландрского и его супруги. Как все здесь, они боялись могущественного Рауля де Крепи, графа Перонны, Валуа и других мест, всегда готового поддержать любой мятеж против внука Гуго Капета. Они помнили длительную войну между Генрихом и графом де Блуа, поддержанным Эдом, братом короля, снедаемым завистью из-за того, что он не получил ни одного значительного владения. Эта война опустошила всю страну. Она не закончилась со смертью графа в 1037 году, а была возобновлена с еще большей силой его сыновьями Этьеном и Тибо, которым граф де Валуа оказал помощь. Захваченный в плен, граф вновь обрел свободу после выплаты большой суммы. С тех пор Генрих и Рауль заключили союз, воюя совместно.

Бодуэна Фландрского устраивало такое положение дел, и при случае он даже извлекал из этого пользу, но сестра короля, Адель Фландрская, испытывала к этому «проклятому», как она его называла, устойчивую ненависть, что нельзя было полностью объяснить старыми разногласиями.

Очень привязанная к брату, Адель страдала от поведения матери, старавшейся не допустить Генриха на трон. Мать не колеблясь обвинила его в пристрастии к содомии. В ежедневных столкновениях отец Генриха король Роберт истощил свои последние силы, но настоял-таки, чтобы королем был Генрих.

Ради брата она согласилась взять в мужья графа Фландрского, ставшего союзником. Все же, чтобы обеспечить мир королевству, Адель была готова отдать свою дочь Матильду за побочного сына Роберта Великолепного, герцога Нормандского Гийома. Она не хотела больше видеть страданий, порожденных войной; и так достаточно было голода и эпидемий. Достаточно убивали бедный люд.

Адель была сильной женщиной, но Генрих был ее слабостью. Ради любимого брата графиня, женщина добрая и сострадательная, могла даже стать убийцей.

Покинув брачное ложе, король поспешил к ней, чтобы подробно рассказать, как он провел ночь. Адель горячо похвалила его. Только бы эта принцесса из далекой страны могла родить сына и отдалить брата от его красавчиков-оруженосцев!

Удача первой ночи сделала Адель союзницей и подругой Анны. Графиня Фландрская решила взять молодую женщину под свое покровительство. Сейчас надо было удалить графа де Валуа; Бодуэн, ее супруг, найдет для этого предлог.

Служба закончилась благословением, и королевская чета покинула собор под приветственные возгласы жителей города Реймса.