Разумеется, его обещание было разбавлено словами о мужских слабостях, но тем не менее оно мигом притушило страхи, с которыми она не так давно боролась.

— И мне тоже не нужен другой мужчина. Но я боялась… — прошептала она.

— Боялась? Чего же, Эмил? — Он знал, что находится совсем рядом с кладовой, где хранились ее тайны, и, понимая это, испытывал странное напряжение.

— Боялась, что не смогу удержать такого мужчину, как ты. Что в один прекрасный день вдруг пойму: я не в силах дать тебе всего, что ты хочешь, и что по этой причине ты отправишься искать что-то на стороне. Я боялась, что настанет день, когда выяснится, что даже наша взаимная страсть не в силах удержать тебя рядом со мной. — Эмил поняла, что проговорилась, и прикусила язычок.

Заметив, что она вдруг замолчала, Парлан подумал, что стоит разбудить в Эмил чувственность, и она уже не будет в силах ограничивать себя в словах. И он начал вкрадчивое, незаметное наступление, желая заставить ее сердце колотиться от возбуждения. Он был вынужден признаться себе, что ему сначала требовалось заполучить свидетельства глубоких чувств со стороны Эмил, прежде чем распахивать перед женой свою душу. Иными словами, она должна была пуститься в откровения первой — а уж справедливо это или нет, Парлана трогало мало. Характер не позволял ему действовать иначе.

— Эмил, ты волнуешься по пустякам. — Он расшнуровал корсаж и принялся покрывать поцелуями ее груди. — С тех пор как я тебя увидел, у меня не возникало желания быть с другой женщиной. Стоило мне сжать тебя в объятиях — и все другие объятия на свете потеряли для меня всякую цену. Признаться, у меня до встречи с тобой стал пропадать аппетит к представительницам слабого пола. У меня были к женщинам требования особого рода, но ни одна из них не смогла им соответствовать, дорогуша, а вот ты сразу показала, что можешь. Едва миновала наша первая ночь, я уже знал, что хочу удержать тебя, оставить тебя рядом, но, будучи человеком осторожным, решил подождать с объяснениями, сначала убедиться окончательно, что я в тебе не ошибся. Как говорит Лаган, ночь, проведенная с девственницей, может на время ослепить мужчину, а мне требовалось незамутненное зрение, иначе я мог бы подумать, что вижу в женщине то, чего на самом деле в ней нет и никогда не было. Разумеется, подобный подход может дурно отразиться на судьбе ничего не подозревающей девушки, — смущенно проговорил он, — заставив ее питать несбыточные надежды.

— Но только не такой девушки, какой была я. — Она едва не задохнулась от наслаждения, когда его язык коснулся напряженных сосков— Я с самого начала решила, что раз девственность потеряна, то большого вреда не будет, если ты овладеешь мной снова, — и, признаться, надеялась, что ты такую возможность не упустишь.

— Очень рад, что не разочаровал тебя.

Ее тихий смех постепенно перешел в стон наслаждения, когда он поцеловал грудь и начал ласкать губами сосок, словно пытаясь определить, какова Эмил на вкус.

— Ты никогда не разочаровывал меня, Парлан. Кстати, мне казалось, что ты жаждешь продолжить беседу.

— Но мы продолжаем беседовать — разве нет? Скажи, а ты надеялась на то, что мне захочется оставить тебя при себе?

Эмил было трудно в этот момент размышлять над своими словами — тем более что Парлан обнажал все новые и новые участки ее тела, покрывая их нежными поцелуями.

Она зарылась руками в его темные густые волосы и утвердительно кивнула:

— Да, да. Все время. Мне не хотелось, чтобы за меня внесли выкуй, яв… — ей потребовалось время, чтобы перевести дух, поскольку его поцелуи жгли ее огнем, — я не собиралась дожидаться того момента, когда ты насытишься мной и дашь мне отставку.