АЛЕКСАНДР (рассеянно). Я помню… После прискорбных событий в Семеновском полку генерал Васильчиков направил этого Чаадаева ко мне курьером с известием о бунте. И вы даже не представляете, Алексей Андреич, что он мне тогда наговорил!

АРАКЧЕЕВ. Я же говорю — опасный вольнодумец.

АЛЕКСАНДР. Может быть, он и с Пушкиным близок?

АРАКЧЕЕВ. Еще бы нет, Ваше Величество! Он-то и внушил Пушкину свои вольтерьянские идеи. А вы знаете, какие стишки посвятил Чаадаеву господин Пушкин?

АЛЕКСАНДР. Не имею понятия.

АРАКЧЕЕВ. «И на обломках самовластья Напишут наши имена». Каково, Ваше Величество?

АЛЕКСАНДР. Вот уж два сапога пара — один распространяет возмутительные мысли, другой пишет возмутительные стишки… Я уж не говорю о дерзком и предосудительном поведении господина Пушкина — думаете, я не знаю про его амурные похождения в Одессе?

АРАКЧЕЕВ (невинным тоном). Я так полагаю, что в случае исчезновения Пушкина многие мужья в России вздохнут с облегчением.

АЛЕКСАНДР (осторожно подбирая слова). Алексей Андреич, если вы считаете нужным… или возможным допустить, как вы изволили выразиться, исчезновение из России известного вам лица, то прошу вас и в дальнейшем не упускать его из поля зрения.

АРАКЧЕЕВ. Разумеется, Ваше Величество.

АЛЕКСАНДР. И еще — до тех пор, пока не получите верных сведений о том, что его нет в России, ничего не говорите Ее Величеству.

АРАКЧЕЕВ (с чуть заметной улыбкой). Понимаю, Государь.

АЛЕКСАНДР. А вот я вас не понимаю, Алексей Андреич! Третьего дня я наградил вас орденом, а вы мне опять его вернули. Поймите, это ведь неуважение к Царю и Престолу. (Аракчеев непроницаемо молчит) Только, ради бога, не говорите мне, что граф Аракчеев служит не для наград, а единственно ради своего Государя и Отечества.

АРАКЧЕЕВ. А я этого и не говорю, Ваше Величество.

АЛЕКСАНДР (ворчливо). Ну, и на том спасибо.

АРАКЧЕЕВ. Простите за назойливость, Ваше Величество, но я опять о заговоре. Потомки проклянут наши имена, если мы не пресечем его, пока не поздно. Вот на что вы должны обратить свое высочайшее внимание, а не на этого ничтожного Пушкина! Одно ваше слово…

АЛЕКСАНДР. А вы не преувеличиваете?

АРАКЧЕЕВ. Скорее преуменьшаю, Ваше Величество! (Роется в портфеле, протягивает Александру увесистую стопку бумаг) Здесь подробные сообщения о том, какие речи их вожаки произносят в кругу своих единомышленников!

АЛЕКСАНДР (с нарочитой брезгливостью принимает стопку и сразу отодвигает в угол стола). И охота вам собирать всякие доносы.

АРАКЧЕЕВ (притворно вздыхает). Увы, Государь, без этого в нашем богоспасаемом отечестве никак невозможно. (Почтительно-напористо) Стало быть, я могу надеяться, что Ваше Величество прикажете принять надлежащие меры?

АЛЕКСАНДР (задумчиво). Не мне их судить… Не мне.

АРАКЧЕЕВ. А кому же, Ваше Величество?

АЛЕКСАНДР (не слушая, говорит как бы сам с собой). Господи, как все надоело! Уйти бы от государственных дел, жить где-нибудь вдали от людской суеты, возделывать огород, удить рыбу, молиться за спасение своей грешной души…

АРАКЧЕЕВ (с улыбкой). В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов.

АЛЕКСАНДР (очнувшись). В Саратов? Причем тут Саратов?

АРАКЧЕЕВ. А это из новой комедии, ходящей в списках. Некоего… (Заглядывает в бумаги) Некоего Александра Сергеевича…

АЛЕКСАНДР. Как, он еще и комедии пишет?

АРАКЧЕЕВ (невозмутимо). Грибоедова.

АЛЕКСАНДР (задумчиво). Да нет, зачем в Саратов? Лучше бы куда-нибудь в Сибирь, поселиться, понимаешь, в избушке, на лесной заимке… А с бунтовщиками пусть Константин Павлович разбирается. Хотя нет, он и сам на престол не особо рвется. Ну, тогда, стало быть, Николай Павлович…

АРАКЧЕЕВ (деликатно кашлянув). Ваше Величество, будут ли еще указания?

АЛЕКСАНДР (скороговоркой).