— А отец Василий и не заметил бы, — зачерпнула рукой воду Женя.

— Ты думаешь все-таки, что Родионов и… Родионов?

— Да вы фуражку-то положите куда-нибудь, — посоветовала Женя, — а то вы все время ее то снимаете, то надеваете.

— Да-да, — пробормотал Пал Палыч, — привычка такая дурная. Так, значит, ты думаешь, что Родионов и Родионов…

— Да уж подозреваю, что не однофамильцы, — хмыкнула Женя. — Смотрите, что получается: отец Василий был осведомлен о стоимости иконы. Вероятно, знал об этом и его родственничек, который любит пугать на Оке мирных туристов. Но просто так икону украсть опасно. Представляете, какой шум поднимется? А если дойдет до патриархии, то да се, подключатся и ФСБ, и МВД, и еще какой-нибудь отдел по особо опасным преступлениям. Границу перекроют, таможню на уши поставят, тут просто так не уйдешь. Поэтому они и решили провернуть вот такую хитроумную операцию. И тащили-то они нас за собой от самой Угры только как приманку. Теперь я поняла — они б давно с нами разделались, если б захотели! А они искали олухов и их нашли. Более того, когда они однажды на своем катере насчет церкви чуть не орали, наверняка сделали это специально, знали, что мы где-то рядом, видели Игоря.

— Да уж, — кивнул Игорь, — у меня и тогда были подозрения — как они нашу желтую палатку на темном фоне в десяти шагах не разглядели? Да и про церковь они действительно чуть не в мегафон вопили, когда я подкрался. Ну и ржали же они, наверное, потом!

— Ржа-али, — протянул Пал Палыч, снова нахлобучивая фуражку на голову. — Я посмотрю, как они поржут, когда я их возьму.

— А что вы им предъявите? — пожала плечами Женя. — Ну сорвали мы им операцию. Они же как рассчитывали: икона через нас вернется, мы с Игорем — несовершеннолетние, нам срок только условно можно дать, совесть их чиста, вы икону оформите, вернете обратно церкви, отец Василий по-тихому ее на иконостас повесит — поди там разберись издалека — настоящая она или подделка. Даже если потом приедет долгожданный эксперт, чтобы икону в музей оприходовать, — сколько уже воды утечет! За это время ее раз десять можно до Антарктиды довезти и обратно.

— Да-а, дела, — пригладил усы Пал Палыч и хотел в очередной раз снять фуражку, но, покосившись на Женю, оставил ее на месте. — Может, отца Василия прижать?

— А чем? Он ото всего отопрется. Сейчас окажется, что икона поддельная, — знать не знаю, ведать не ведаю, у меня пропала настоящая. Если все обнаружится — ему еще лучше: скажет, мол, милиция с ворами договорилась, икону и подменила. А потом, это всего лишь гипотеза. Все мы можем узнать, только если накроем команду "Черной акулы" с поличным — то есть с иконой. Но я думаю, вряд ли они держат ее на своем катере. Наверняка куда-то уже заныкали.

— Заныкали, заныкали, — словно заклятие, стал повторять Пал Палыч. — Где ж тут можно икону заныкать?

— Да где угодно, — обвела рукой окружающие холмистые окрестности Женька.

— Да, это дело надо как следует обмозговать, — повернул лодку ближе к берегу Пал Палыч. — Пить хочу — сил нет. У вас пластиковая бутыль найдется?

— Найдется.·

— А у меня тут один замечательный родник найдется, — сразу повеселел Пал Палыч, как только забрезжила надежда, что эти симпатичные ребята к краже не имеют никакого отношения.