– Когда дела идут как надо, у меня и тонус, и форма, и хрен морковкой, – пошутил Антон Владленович и сам рассмеялся своей шутке. – Остался бы, а? Баб позвали бы. Скучно мне одному.

– Ну, не знаю, не знаю, дела... – Саша на мгновение задумался. – А впрочем, ладно, вы для меня важнее всяких дел.

– Ох и льстец! – покачал головой Антон Владленович, делая большой глоток из бокала.

14

Через два поста мы пробрались благополучно, на третьем нас пытался тормознуть сержант, но я приказал водителю КамАЗа гнать, не обращая внимания на всякую милицейскую «шелупонь». Надо было видеть, с каким страхом водитель смотрел в зеркало заднего вида, в котором замелькали проблесковые маячки патрульной машины.

Около ворот, за которыми виднелось летное поле, он остановился.

– Вы как хотите, мужики, но дальше я пас, – потерянно сказал парень.

– Тогда вылезай из машины, дальше мы сами порулим, – сказал я ему.

– Не, ну, мужики, так же не делается – машину отбирать. Я вас подвез, все по‑доброму. А вы теперь вон как...

– Никто у тебя машину отбирать не собирается. Заберешь ее в целости‑сохранности, когда мы свои дела закончим.

а

– Ага, все вы так говорите...

– Блин, пока мы тут с ним базарим, они улетят! – вмешался в разговор Док. – Рули, командир!

– Ты все вали на нас – мол, под страхом смерти заставили! – Я сунул в руку водителя две стодолларовые купюры и вытолкал его из кабины. Переключил передачу, тронул машину с места. Слегка разогнавшись, протаранил ворота так, что их створки со звоном разлетелись в разные стороны. Вдогонку КамАЗу бросился вооруженный охранник, выстрелил сначала в воздух, потом по скатам. Только нам это что слону дробина!

– Митя, смотри в оба, ищи их! – приказал я Боцману.

Боцман свесился со своей лежанки, принялся старательно всматриваться в сгущающуюся вечернюю темноту, выискивая знакомые фигуры. Я включил дальний свет. Фары выхватывали то белоснежный бок Ту‑154, то Ила‑86...

– Да вот же они! Вон он, Гера, мудак! – неожиданно закричал Боцман.

Я вгляделся. Действительно, похоже, тот самый парень, который пятьдесят минут назад тащил по шоссе к вертолету девушку, сейчас задраивал люк «сорокового» Яка. Кажется, он нас не заметил. Я вдавил педаль акселератора в пол, а Як медленно покатил по рулежной дорожке по направлению к взлетной полосе. Появилось‑таки то самое «окно» между взлетами!

– Улетят ведь, что делать будем, Пастух? – закричал Боцман.

– Как – что делать? Обгонять и захватывать. – Я сказал это так, будто всю жизнь только тем и занимался, что обгонял и захватывал самолеты.

Я свернул с рулежки на поле, чтобы срезать угол, л самолет все так же медленно катил к взлетной полосе. Я прикидывал, где наши курсы пересекутся.

– Сережа, ты что делаешь? – закричал Док, вжимаясь в сиденье.

– Довожу до конца то, что Муха с Боцманом начали. Во всяком деле надо идти до конца!

– Больной! Ну ты больной!

– А ты на то и доктор, чтоб лечить! – закричал я весело. С чего это мной вдруг овладел какой‑то нездоровый азарт – ума не приложу! Как пацан, насмотревшийся американских боевиков. Нет, правда, почему капитан‑спецназовец не может на КамАЗе преследовать бандитов, которые пытались убить его друзей? Чем я хуже Брюса Уиллиса?

Теперь я направлял КамАЗ наперерез самолету, но с таким расчетом, чтобы тот все же успел затормозить. Сквозь стекло кабины Яка мне было видно неожиданно вытянувшееся от испуга лицо пилота.