Глава 7

Дважды обманщик

Войти в Халидур оказалось на удивление просто. Мосты через ров оказались опущены. Врата и порталы, через которые проезжали колдун и Каджи, хорошо охранялись, но стражи эти были не дородными, красномордыми рыцарями Рашембы (большую часть из которых, как решил Каджи, зверски вырезали в первые кровавые часы после убийства императора, а те, кто выжил, находились под стражей или бежали), а нервными, грубыми кугарскими наемниками.

Странно было и то, что лишь раз взглянув на них, стражники пропускали их до следующего поста, чаще всего не задавая никаких вопросов. Для этой прогулки Каджи надел тусклые одежды, которые не выдавали в нем ни кочевника Казанга, ни придуманного им ушамтарского наемника.

Готовясь к визиту во дворец, он сказал старому магу, что сам выберет себе одежду самого неколдовского вида: тусклую и неопределенную, но, несомненно, одежду, отличающуюся хорошим вкусом.

После всех проверок, выстояв под испытующими взглядами, они оказались под сводами залов Халидура.

Объяснение сверхъестественной легкости, с которой они миновали все посты, было в в том, что требования к часовым Халидура оказались слишком просты. Династия пала через час после заката, и сейчас, в первых утренних лучах, новый режим еще не освоился. Сотни людей входили и выходили из королевской крепости, важные правители из кугаров спешили на советы, молодые правители, воины и наемники шагали взад-вперед, и у всех были приказы и записки, распоряжения и меморандумы. Невозможно было остановить кого-то одного для расспросов, потому что у стражей не имелось четких указаний… в это беспокойное, непонятное время нельзя было обидеть кого-то и чувствовать себя при этом безнаказанно. Самый незначительный, выглядевший самым что ни на есть отребьем, завтра мог оказаться человеком, решающим вопросы жизни и смерти в империи… Только поэтому Каджи и колдун быстро миновали всех часовых.

Большая часть древнего Халидура гудела от разговоров, которые велись шепотом по углам, шагов торопящихся пажей и вестников, переполошенных важных правителей. В этой толпе, где каждый был занят собственным делом, никто не обратил внимания на два незнакомых лица, так как многие вошедшие в эту ночь во дворец появились тут впервые.

Не рискуя останавливать прохожих, чтобы спросить у них, как пройти, Каджи и старый Акфуб пробирались через темный лабиринт коридоров огромной крепости, надеясь на удачу и собственное вдохновение. Потратив не слишком много времени, они, наконец, очутились у входа в великий Тронный зал.

На всю свою жизнь Каджи запомнил этот момент. Однако достаточно странно было то, что он отлично запомнил и сам зал — одно из удивительнейших в мире помещений, с устремленными ввысь колоннами, похожими на лес каменных деревьев, громадным куполом, выложенным сверкающими плитами черного мрамора. На мгновение колдун и кочевник забыли, зачем явились сюда. А потом их внимание оказалось приковано к тому, кто в золотисто-алых одеждах лежал у подножия трона.

Трон, как тому и должно быть, приковывал к себе взгляд, как место, где с древних пор восседали великие правители империи. И в самом деле, он казался совершенно безупречной формы, был отлит из золота — подношения одной из провинций. Рука какого-то давно умершего гения щедро разукрасила его барельефами. Сам же трон по форме напоминал свившегося кольцами, сверкающего дракона, чьи выгнутые аркой крылья поднимались на невероятную высоту и чья голова была рычащей, ужасной, клыкастой маской с яростно сверкающими глазами, мерцающими, словно огненные шары. Эти глаза выточили из двух гигантских рубинов, подобных которым не существовало. Но Каджи, казалось, не видел всей этой красоты, потому что взгляд его был прикован к тому, кто лежал у подножия трона на нижнем из девяти каменных дисков (на самом верхнем и самом маленьком был установлен сам трон).

Когда колдун и Каджи вошли в зал, они увидели, что над телом у подножья трона склонилась женщина.