И, прежде чем она успела встать или перевести дух, чтобы ему ответить, он широко распахнул дверь, и она со стуком захлопнулась за ним.

Он постоял немного за дверью и удивился, услышав ее тихие рыдания. Потом он напомнил себе, что вся сцена была разыграна только для того, чтобы освободиться от него. Что ж, он может утонуть на дне Ирландского моря или встретить свою смерть где-нибудь еще, и тогда она будет свободна от него.

Со смертью Аэда Финнлайта ирландские короли, борющиеся за власть, начнут войну с Найолом, его старшим сыном, и датчане сразу поймут, что Ирландия стала слабее. Но, несмотря ни на что, его отец будет сражаться за Дублин. И Эрик знал это.

Его отец будет поддерживать Найола, своего деверя. Конечно, тогда легко разразится война и желание Рианон может исполниться.

Он зашагал прочь — решительный и твердый.

Через десять минут ей лучше быть готовой к отъезду, мрачно подумал он. В противном случае она прибудет в Ирландию, завернутая в одеяло и перекинутая через его плечо.

ГЛАВА 15

Море было бурным, однако они плыли быстро, благодаря удивительной сноровке мореходов.

Нелегко далось Рианон решение сопровождать мужа — она не сомневалась, что он выполнит свои угрозы, и поэтому она пришла к кораблям раньше, чем он явился за ней, и ждала его, пока делались приготовления к отплытию. Одна, стоя на берегу, укутанная в малиновый плащ, она рассматривала корабли; их изящные линии притягивали взгляд; драконьи головы то высоко поднимались на волнах, то опускались вниз. Она не могла поверить, что когда-нибудь взойдет на борт корабля викингов.

Ей хотелось плыть на другом корабле, не том, где будет ее муж, но никто не взошел на борт, пока Эрик не появился на берегу. Тотчас же его глаза отыскали ее, и его взгляд привел ее в ярость, потому что в нем было холодное торжество — он никогда не сомневался, что она подчинится ему.

А потом он оказался рядом с ней, и когда она собралась подняться на борт корабля, где были Патрик и Рауен, он взял ее за руку.

— Моя жена будет сопровождать меня, — заявил он ей.

Она бросила на него холодный царственный взгляд и ступила на борт его корабля. Там она получила некоторую свободу действий, потому что Эрик остался на носу, а она нашла себе место далеко позади гребцов. Они отплыли с приливом, ветер не был попутным, но это не переменило намерений ее мужа. С криками подняли красно-белые полосатые паруса, и матросы опустили весла в воду.

Наступало утро. Красно-розовые краски рассвета меркли среди свинцовых туч. Блеснула молния, и в небе оглушающе загрохотало.

Викингов считали суеверными — они полагали, что боги творят погоду по своему усмотрению. Но когда дракон на носу вздымался на головокружительную высоту, рыжебородый мужчина, сидевший ближе всех к Рианон, улыбался ей, подбодряя:

— Это просто Тор едет по небу, бросая молнию вниз.

— Да, — согласился другой, — потому что даже великий норвежский Тор плачет и стенает со всеми христианами вместе, когда Финнлайт должен уйти из этого мира в другой.

Рианон попробовала было улыбнуться, но ее губы побелели, и она почувствовала дурноту.

— Не бойтесь, леди! — подбадривал ее рыжебородый гребец. — Мы самые лучшие мореходы из всех живущих на земле!

Она не боялась не только плыть по морю, но даже утонуть в его пучине. Возможно, она даже обрадовалась бы такому повороту событий. Может, хоть это тронет ее мужа, который все еще стоял на носу, скрестив руки на груди. Невзирая на свирепую бурю, он смело стоял на палубе своего корабля, а его голубые глаза неотрывно смотрели на берег, к которому они приближались, на берег, который казался ей таким далеким от ее земли.

Она вскочила на ноги, схватившись за борт, и ее стало неудержимо рвать.