Она с трудом сглотнула. Неудивительно, что Харон знал все ответы. Ему было больше шестисот лет. Он многое повидал.

— Тебя не смущает, что я такой… старый?

Лаура посмотрела на его отражение в стекле и встретила его взгляд, сосредоточенный на ней. Она медленно повернулась к нему.

— Нет. Многое теперь начинает обретать смысл. Ты расскажешь мне больше?

— Уверена, что хочешь знать?

Она пожала одним плечом.

— Нет. Но, думаю, я должна знать.

— Ты действительно должна знать. Даже если я не ощущаю твоей магии, теперь расскажу тебе все. Уоллес втянул тебя в эту войну. А я никогда не желал, чтобы ты оказалась в ней.

— Порой, не имеет значения, чего мы хотим. Так распорядилась судьба.

На несколько минут в воздухе повисла гнетущая тишина, прежде чем Харон продолжил:

— По ночам крики несчастных Друидов и мужчин, подобных мне в Керн Тул, до сих пор отдаются в моей голове. Невозможно передать боль рвущихся мышц, ломающихся костей, когда высвобождается твой бог.

Сердце Лауры ёкнуло, когда она увидела, как ярость и отчаяние заполняет его темно-карие глаза. Она хотела подойти к нему, коснуться его, хотела, чтобы он забыл то время, что он провел у Дейдре. Он не должен был углубляться в воспоминания. Она знала, что он страдает от боли, наблюдая, как все его тело стало неподвижным, как напрягся каждый мускул.

— Настоящей агонией была борьба с моим богом за контроль. Дейдре держала нас в темнице, глубоко под землёй. После пыток магией, мы находились на грани смерти и наши боги исцеляли нас десятки раз в день на протяжении месяцев, лет. Делая это, чтобы сломить нас. Но было несколько человек, которые смогли устоять против Дейдре, кто сумел получить контроль над своими богами, вместо того, чтобы подчиниться им.

Лаура хотела попросить его, чтобы он остановился, но в его глазах было такое опустошение, что слова просто не слетели с её губ.

— Я не собираюсь оправдываться за то, кем являюсь. Я монстр, Лаура, зверь посмевший ходить среди смертных людей. Я не просил, чтобы меня сделали таким, но буду бороться со злом до последнего своего вздоха.

Его загорелая кожа исчезла, уступая место меди. Тёмно-медные когти выросли из его пальцев. Рога, на которые она бросила свой взгляд, были потрясающе-изысканные, с их проникновенным цветом меди и то, как они огибают переднюю часть лба. Лаура мельком увидела клыки, но именно его глаза завороженно удерживали её.

Медь заполнила его глаза от края до края. Это было одновременно жуткое и потрясающе красивое зрелище. Она практически ощущала как что-то злое и жестокое свернулось под его мышцами, ожидая момента, чтобы вырваться, но Харон держал своего бога под контролем.

Она видела, как быстро и проворно он двигался, сражаясь с Дейлом. Перед ней стоял воин, в истинном значении этого слова, мастер сражений, совершенный в бою, с силой бога внутри.

— Я — Воитель. Внутри меня первобытный бог войны, Рэнмонд. Он даёт мне бессмертие, скорость, сверхчувства. И способность абсолютно всё дезинтегрировать.

Глава 24

Эйден крикнул Галену и одновременно послал магическую волну в Драу, которые стремительно и неизбежно приближались к Воителю. Чтобы уберечь Бритт, Эйден встал напротив неё, прижав к стене здания и пытаясь защитить своим телом. Его магия была сильна, но она была ничтожна в сравнении с атакой Драу. Несмотря на это, он не собирался сдаваться. Только смерть поставит его на колени.

— Эйден! — услышал он крик отца за спиной.

Гален, пригнувшись к земле и ловко уворачиваясь от магии Драу, мгновенно оказался рядом с Эйденом. Он выпалил:

— Уведи Бритт отсюда.

— Нет, — Воители невероятно быстры, но они бессильны против магии. Его отец и Гален нуждаются в нём.