— Ты здесь?

Голос Эльв. Дрожащий, неуверенный. Клэр увидела смутные тени. Окно машины, земля с прошлогодними листьями и лоскутами снега, стебель водяного шпината.

— Вылезай через окно, — велела Эльв.

Клэр выползла через размытое пятно, похожее на окно. Машина перевернулась. Синее небо осталось на месте. Эльв выбралась через бывшее ветровое стекло. Листья были усыпаны осколками. Алмазный ковер, алмазы повсюду.

Мег лежала под большим деревом. Сосна уже выпустила иголки цвета марихуаны. Где-то очень далеко, как будто во сне, завывала сирена. Звук постепенно приближался. Эльв подошла и встала рядом с Клэр. Лицо Мег было изрезано; она прижимала руку к животу в том месте, где с размаху налетела на руль. Она была усыпана стеклом. Ее кожа была забрызгана кровью. Эльв смотрела на траву.

— Скажи ей, чтобы встала, — недоуменно произнесла она. — Скажи ей. Тебя она послушает.

Клэр, всхлипывая, повернулась к Эльв.

— Разве ты не видишь? Посмотри, что мы натворили!

В лесу цвели собачьи фиалки. Они росли под снегом, а теперь снег сошел. Под деревом царила тишина. Расходилась, как круги в пруду. Эльв побежала, но Клэр было все равно. Она не слышала сирен, когда приехали патрульные машины. Все замерло, даже небо. Облака застыли на месте. Птицы не порхали на деревьях. Клэр легла рядом с сестрой. Если как следует постараться, то можно представить, что они мирно спят у себя в кроватях. День только начинается, тает лед, фиалки в лесу еще не расцвели.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

СНЕГ

Двенадцать девочек пропали. По одной каждый месяц. Жители городка потихоньку привыкли. Они гадали, какое чудовище это совершило и кого оно выберет следующей жертвой.

Я нашла на земле горсть зубов. Мать считала, что это зубы дракона. Отец — что их когда-то скалил волк. Но зубы были мелкие и белые, как жемчужинки. Их было двенадцать. Я повесила их на цепочку и носила на шее.

Тогда и начались пересуды.

Горожане собрались, чтобы решить, что делать. Все сошлись на том, что от зубов необходимо избавиться. Они навлекут проклятие на меня и на весь город. Но кто-то прошептал «ни за что» моим голосом.

Я убежала. К нам домой пришли члены городского совета. Они допросили отца и мать. Они искали меня, но было уже поздно. Я сажала зубы в землю на склоне холма. Когда пойдет дождь, вырастут двенадцать девочек. Они укажут на своего убийцу и превратятся в белые, как снег, цветы.

Анни не стала сажать помидоры в ту весну. Она не утруждала себя прополкой. Огород зарос диким виноградом и чертополохом. Щеглы слетались на сорняки и рассыпались в трелях о своей удаче. Стояла дивная погода, кроткий март. Ничего общего с прошлым годом с его фальшивой весной и припорошенной снегом ледовой коркой. Анни продолжала ходить в зимнем пальто. Она все время мерзла. Сидела в кованом железном кресле под боярышником. В день несчастного случая цвели колокольчики. На следующее утро выпало почти двенадцать дюймов мокрого снега. Они научились не доверять погоде.

Анни и Клэр провели в часовне сутки, не в силах бросить Мег одну. Наконец организатор похорон уговорил их уйти. Есть вещи, которых родственникам лучше не видеть. Запомните ее живой, посоветовал он. Но Мег никогда не была закутана в белое, не была такой бледной, с закрытыми глазами. Они уже запомнили ее не живой, а мертвой.

Клэр пришлось вывести силой и запереть дверь, чтобы спокойно подготовить тело. Клэр без сил опустилась на пол. Родственники обступили ее, но она встретила их объятия каменным молчанием. Перед самой службой Наталия попросила Клэр войти в часовню.

— Ради Мег, — сказала она.

Клэр сидела в переднем ряду, между матерью и бабушкой, опустив голову. На ней была та же одежда, что в день несчастного случая. В швах блестели осколки стекла.