Вот ему-то она ребенка и сунула.
— Идите, — велела. — Найдите Аглаю. И Басю. Горыню вот опять же… передайте, чтоб укрывались, а лучше вовсе уходили. Смута — дело такое…
— А вы?
— Мне вернуться надо.
Возражать Дурбин не стал, кивнул коротко, мол, разумеет. И девочку переложил.
— Что с нею?
— Никто не знает, но… она расти перестала. И умом, и телом. Может, вы разберетесь?
— Вы мои способности переоцениваете.
— Скорее уж вы свои способности недооцениваете, — Стася коснулась встопорщенного загривка. — Может, ты с ними.
— Мряу! — возмущенно ответил Бес. Мол, за кого его, приличного кота, принимают? Коты, конечно, не собаки, но все одно своих не бросят. Он первым скользнул обратно и замер перед дверью.
Вот…
А открыть её как?
Стены гладкие. Ни рычагов тебе, ни кнопок, ни указателей.
— Могли бы и инструкцию оставить, — проворчала Стася, ощупывая саму дверь. — Да чтоб ты сгинула…
…сгинула.
Не сразу.
— Стало быть, ты? — голос царицы звенел от напряжения.
— Я, — отозвался другой, Стасе незнакомый. Но вот коту этот голос определенно не понравился. Бес выгнул спину и зашипел совершенно по-змеиному.
— Хорошо, — сказала царица.
— Что ж хорошего?
— Мне было бы сложно убить кого-то другого… и обидно. А ты никогда-то не скрывала своей ненависти. Я только не могу понять, чем её заслужила.
— Думаешь, стану объясняться?
— Надеюсь. Раз уж пришла убивать, то имею я право…
…а дверь истончалась.
Медленно.
Незаметно даже. Сперва посветлела, побледнела по краям, а там и центр повис, будто в тумане.
— Право… боюсь…
Дверь сделалась вовсе туманом, и Стася шагнула сквозь него. Туман облепил лицо, затянул глаза, закрыл рот, и Стася почти захлебнулась им, утративши способность и видет, и слышать. А когда сумела-таки стряхнуть туман, то услыхала протяжный рык.
И крик.
Голос, что перекрыл и то, и другое.
Она увидала женщину в темных одеждах. Женщина эта была худа и нехороша собой. Черты бледного лица её исказились, рот широко распахнулся, выпуская темный дым, и дым этот заполонял покои. Все, к чему прикоснулся он, обращалось пеплом.
Тленом.
Дым подползал.
— Назад! — Стася успела подскочить к царице, которая явно вознамерилась дым спалить. Вот только белое пламя её увязло в дыму.
Погасло.
— Ты…
— Назад! — Стася скривилась, ибо руки царицы вспыхнули, обжигая пальцы. Но разжимать их Стася не стала, потянула за собой.
А женщина…
Женщина выпрямилась. Вытянулась. Запрокинула голову так, что шея её выгнулась дугой. Изо рта продолжал валить дым, а вот сам рот почернел, как и лицо, на котором проступали язвы.
— Она… она…
— Себя убивает, — Стася почесала руку. — Проклятье! Давай же!
Сила откликнулась.
Сила… просто откликнулась. Ни света, ни тьмы, ни огня. Но дым, серыми змеями подползавший к ним, остановился. И змеи поднялись, зашипели, раздувая полупрозрачные капюшоны. А Стасю замутило, но она заставила себя смотреть.
И двинула невидимую стену вперед.
Не стену.
Дым явно опасен, и если позволить ему растечься по дворцу, беды не миновать. Стало быть… не стена, а… купол? Нет, лучше шар, а то вдруг дым сквозь пол просочится. |