Каждый хороший актер знает, как выдать ложь за правду, не только словами, но языком тела. Алан мастерски владел этим искусством — уходил в тень там, где Син ярче сияла. Она бы заметила неуверенность, когда прикоснулась к нему. Алан же отреагировал так, как ей хотелось. Он замялся на секунду, слегка вздрогнул от прикосновения ее руки. Син подумала, что совершила ошибку, но Алан взял ее руки в свои изысканно вежливым жестом, напомнившем о той трепетной нежности, с которой он касался ее чуть раньше. Они пошли дальше. Син слегка беспокоило, что они вот так запросто прогуливаются. Она остро ощущала, что Алан не может идти с ней наравне, бережет правую ногу, отчего походка становится слегка дерганной. Это натолкнуло девушку на мысль о своем падении, и ее затопила паника, сердце забилось быстрее, но отстраняться не хотелось.

— Будешь петь для нас на следующей Ярмарке Гоблинов? — поинтересовалась Син.

— Думаю, меня можно будет уговорить, — сказал Алан. — Синтия, я удивлюсь, если ты окажешь мне такую честь.

Он произнес ее имя без привычного пренебрежения. Так гораздо лучше. Син осознала, что сердце частит не только из-за паники. Так странно — это же Алан Райвз, и все же, это из-за него.

— Да, — задумчиво кивнула она. — Думаю, меня можно будет уговорить.

— Мой брат продолжает доказывать мне, что пистолет не всегда полезен, — сказал Алан, и Син поразилась и тому, что он считает момент подходящим для обсуждения проблем воспитания, и тому тону, каким он говорил. С любовью, но в тоже время раздраженно, что вполне уместно, если речь идет о демоне. — Дальнобойные орудия эффективнее для меня, по понятным причинам. Я видел тебя с луком на площади в Хантингтоне.

На площади, где они сражались и проиграли. Син снова ощутила вес лука со стрелами, вес Тоби, сидящего на руках; когда Алан передал мальчика ей, она уже отчаялась когда-либо снова подержать его на руках.

— Интересно, если бы я купил лук, ты смогла бы научить меня пользоваться им? — продолжал Алан.

Это странная просьба неожиданно порадовала Син. Очевидно, что Алан без всякой задней мысли сделал комплимент, признавая ее мастерство, как лучницы, так и танцовщицы.

— Конечно, — откликнулась Син, — мы должны быть союзниками. Твоя сила — моя сила. В обмен на это я могу позвонить тебе в любой момент и выслушать познавательный урок географии.

Алан рассмеялся, а Син почувствовала себя победительницей, а не сбитой с толку, как обычно бывало. Она обратила внимание на то, что Алан все еще держал в руке цветок, играл его лепестками, вертел в пальцах, задумчиво разглядывая.

— Справедливо. Я знаю множество исторических фактов, так что готов к торгу.

— Например?

— Шотландцы изобрели подтяжки, — ответил Алан. — А Исаак Ньютон, мужик, который законы гравитации описал, еще и изобрел дверку для кошек.

— Да ты для нас прост кладезь, как я погляжу, — серьезно сказала Син.

Она остановилась у прилавка, где Элька продает листья правды туристам. Иногда её товар создает массу проблем. Сын Эльки помешивал в большом чане подогретое вино из жар-цвета. На прилавке стояла чаша с засахаренными лепестками жар-цвета, Син взяла один. Лакомство таяло на языке, оставляя невероятное, сладкое послевкусие.

— Восхитительно! — Син подтолкнула чашу к Алану. Элька улыбнулась им обоим.

— Приятно видеть, что ты отвлеклась от своих демонических танцев, — сказала женщина. — Ты же танцуешь каждый месяц.

Сегодня впервые Син не танцевала для призыва демонов, гораздо важнее сейчас прогуливаться по ярмарке, разговаривать с людьми, но она по-прежнему ненавидела тот факт, что Мэй танцует, а она нет.