– Ты так думаешь?

– Да. – Он повернулся и обнял ее одной рукой, а пальцы другой запутались в пушистых рыжих волосах Мэгги. – Я не могу потерять тебя.

Он поцеловал ее, и Мэгги ответила. Ее руки обвились вокруг его шеи, а рот с жадностью прижался к губам. Она смутно подумала: как странно, что Джон так сильно действует на нее. Она знает его всего неделю. Иногда неделя может быть длиннее всей жизни, а знание и время никак не зависят друг от друга.

Они даже не испытывали никакой неловкости. Казалось, каждый из них точно знал, что понравится другому больше всего. Но когда Мэгги проводила пальцами по его спине, вызывая в нем дрожь нового желания, она смутно удивлялась новым ощущениям, которые будило в ней прикосновение к этому незнакомому телу – такому неподатливому, твердому, сильному.

Она догадывалась, что он может быть неутомимым и изобретательным любовником, но не подозревала, что одно только имя, произнесенное вслух, может так сильно действовать на Джона. Каждый раз, когда она была почти уверена, что он не сможет дать ей ничего сверх того, что она уже испытала, Джон дарил ей новую радость.

– Теперь мне совершенно ясно, – пробормотала Мэгги много-много времени спустя после того, как под потолком спальни затих их последний блаженный стон, – что ты не всю свою жизнь создавал финансовую империю.

Джон усмехнулся и крепче прижал ее к себе.

– У каждого мужчины может быть хобби.

– Так я и думала. Тебя можно поздравить. Твоя энергия, напор и решимость не знают себе равных.

– Спасибо. Мне тоже очень понравилось. – Он немного помолчал. – Мэгги…

– Ничего не говори, ладно? – произнесла она совсем тихо.

– Не скажу, – ответил Джон. – Ведь ты, наверное, уже знаешь, правда?

– Просто я не хочу слышать слова. Не сейчас. Потом, когда все закончится. Тогда скажи мне, ладно?

Джон не ответил – только обнял ее крепче, и они еще долго лежали, прислушиваясь к плачу и завываниям ветра за окном.

19

– Может, позвонить Мэгги и Джону? – спросил Энди.

– Не стоит, пусть спят. – Квентин бросил взгляд на большие часы на стене и заерзал в расшатанном кожаном кресле. – Уже почти три. Кроме того, они вряд ли сумеют чем-то помочь.

Энди с сочувствием посмотрел на него.

– Не волнуйся, с Кендрой все будет в порядке. Ты ведь слышал, что сказал врач? Состояние стабильное, противопоказаний для операции нет.

– Тогда почему они так долго возятся? – Квентин бросил еще один взгляд на часы и раздраженно сдвинул брови.

– Обычное дело, – промолвил Энди. – И ничего такого тут нет.

– Да знаю я! – Квентин сморщился. – Знаю! И все равно у меня сердце не на месте.

В комнату вошла Дженнифер.

– Есть какие-нибудь новости? – тут же спросила она.

– Пока нет, – ответил Энди. – Ее все еще оперируют. Что там с Робсоном?

– Он в тюремной больнице. Врач ввел ему сильное успокаивающее, и сейчас он спит. – Она села на диван напротив Квентина. – Боюсь, что в ближайшее время Робсон вряд ли может быть нам чем-то полезен. Когда его привезли в участок, он вообще не мог говорить. Мы проверили его отпечатки и выяснили, что четыре года назад он действительно был ведущим программистом в одной крупной компьютерной фирме здесь, в Сиэтле. Я сразу отправилась туда, но, хотя работа на фирме идет в три смены, все руководство давно разъехалось по домам. Менеджера по персоналу я вытащила из постели. Мне пришлось долго объяснять, что, собственно, мне от него нужно, но в конце концов он все же дал мне список сотрудников, которые работали в фирме одновременно с Робсоном.