записаться в очередь на машину, купить телевизор и ковер по спискам . Сшить костюм в ателье по госрасценкам . При этом – загадка души человеческой – про благодетеля Хрущева только ленивый не рассказывал анекдоты и в народе его не любили. Но это – отступление. Важно другое: на время морского вояжа соседей нашей семье было вменено в обязанность ухаживать за рыбками.

Рыбки – это вам не кошки, существа бесхитростные и покладистые, с понятным рационом питания. Рыбки пугливые, юркие, лупоглазые, склонны сожрать друг друга или на худой конец собственное потомство.

Автомеханик объяснил моей матушке, вручая банку с сухим кормом, что у них хороший аппетит и потому всегда должна быть еда, но в меру, а что на ночь аквариум надо накрывать темной тряпкой – на кой черт, если и так темно? – и ни в коем случае нельзя перегревать. А вот здесь еще трубочка, иногда им надо подавать кислород . Наверное, моя мать была в панике, она боялась техники и ничего не понимала в ихтиологии, но и отказаться было немыслимо – такая пустяковая услуга входила в коммунальный политес, если вы хотели, как тогда говорили,

чтобы с соседями были приличные отношения . Пока Михайловы загорали, моя матушка нервически то и дело бегала к этому самому аквариуму, без меры сорила туда корм, поправляла лампу нагрева, по ночам спохватывалась, что забыла накрыть этих михайловских рыб , бежала босиком из постели… Помнится, мой веселый папаша вовсю потешался над этой рыбной неврастенией своей жены. За завтраком он интересовался, хорошо ли ели ее подопечные. И качествен ли подогрев, не то они могут простудиться. Не выпрыгнул ли кто от жажды свободы за ночь на сушу. Он не знал еще, как дорого будет ему стоить это легкомыслие. Потому что к возвращению загорелого и несколько взвинченного долгим и нелегким отдыхом семейства Михайловых из Крыма

– механик нес под мышкой полную банку гальки – рыбки в аквариуме естественным образом сдохли.

Только теперь стало ясно, как сдержанны были до сих пор эти люди, как деликатно они подавляли в себе классовое отвращение, сколько разного накопилось у них на душе. Жена кричала, намеренно не прикрывая дверь в свою комнату, что она знает – это бабка отравила рыб , потому что никогда не здоровается. Здесь, к слову сказать, жена автомеханика была отчасти права. Не в смысле бабушкиного рыбоборства, но в том, что бабушка, коли была надобность покинуть комнату, скользила по квартире неуклюжей тенью, пытаясь оставаться незамеченной, и прятала глаза. Они нас ненавидят , кричала

Михайлова, они считают нас ниже себя – вот до каких глубин психологии может дойти в час несчастья набравшаяся сил за время отпуска простая русская женщина. Сам автомеханик стал больше пить, сидел всякий вечер на общей кухне перед пустым аквариумом, безысходно качая ногой в тапочке. Отец предлагал ему денег с целью приобретения новых экземпляров скалярий, цихлозом или принцесс

Бурунди – механик обычно называл их бурбунди , но теперь лишь скорбно смотрел на соседа, молчал, крепче сжимал в зубах измусоленную папиросу. Он немо давал понять, сколь черство это предложение, потому что друзей ни за какие деньги не купить и старых уж не заменишь. Один лишь Сявка не поддавался семейному горю, подмигивал мне, коли ему удавалось слямзить у отца курева, но протирать совместно со мною пол ему было отныне запрещено, только по очереди. Поганенькая и прежде наша жизнь теперь превратилась в тоскливый вседневный ад.

И тогда стало ясно, сколь мудра была моя мать, заставляя отца не только витать в облаках теории, но и прозаически зарабатывать деньги на земле: из этих сбережений решено было купить Михайловым отдельную кооперативную квартиру с тем, чтобы освободить для нашей семьи третью комнату. Это не был простой план, но у отца имелся приятель на кафедре, активный человек по фамилии Филимонов, он три года работал в Афганистане, привез оттуда Волгу и являлся членом профкома факультета.