|
Как всегда, Первый секретарь ворвался в кабинет как порыв свежего ветра. - Тимон, друг мой, как ты поживаешь? - Чувствую, что старею, - отвечал Харланд ровным голосом. - Впрочем, и ты не молодеешь. - Чепуха! Может быть, наши тела стареют, но сердца еще молоды! - И Кастриль с довольным видом хлопнул себя по довольно объемистому животу. Президент улыбнулся. Нельзя было не восхищаться жизнелюбием этого человека. Он вспомнил о недавнем открытии ученых: неизвестном виде марсианских животных. Они напоминали маленькие шарики, которые подскакивали все выше и выше, охотясь на насекомых, и с каждым прыжком становились все холоднее. - Ты вспоминаешь нашу молодость, Гондо? - спросил он. Первый секретарь взглянул на него с удивлением. - Ты давно не называл меня Гондо. Я начал думать, что ты невзлюбил меня за что-то. - Нет, мне не за что не любить тебя. Я тебя просто боюсь. - О святой Вани! Ну и обрадовал старого товарища! Что у тебя на уме, Тимон? В этой комнате, защищенной от всякого прослушивания, можешь говорить спокойно. - Ты помнишь нашу молодость, Гондо? - продолжал президент. - Мы часто засиживались за полночь, беседуя о великом обществе, которое мы собирались построить на Марсе. Кастриль рассмеялся. - Помню двух мечтателей, собиравшихся перестроить мир. Но из нас двоих ты строил планы. Я просто слушал. - Да, ты просто слушал, - согласился Тимон. - Мне следовало уже тогда заметить это. Но это было хорошее время - время надежды. Кастриль удобно устроился в кресле и с довольным видом зевнул. - Теперь настало время пожинать плоды... У тебя мрачное настроение, Тимон. Надо отвлечься. Давай отложим на пару дней все дела. Говорят, в Южных Альпах сейчас прекрасная охота на оленей. - О да, - президент говорил, не слушая Первого секретаря, - великое общество... Если бы у нас была власть... Но у нас есть абсолютная власть - вернее, она есть у тебя. Но где же великое общество? Есть только страх, сковавший всех. - Тимон, ты в самом деле заболел! А может быть... В чем дело, ради святого Вани? Говори же! - Кастриль снова улыбнулся, но в глазах его появилось холодное подозрение. - Старые друзья всегда могут обо всем договориться. - Что ты собираешься предпринимать в отношении Земли? - А, я так и думал, - воскликнул с облегчением Кастриль. - Только одно, Тимон. Тебе известно, что мой человек, как его там, Вангель или Венгель, сообщает, что земляне представляют потенциальную опасность. Не сейчас, конечно. Но через век или два, особенно, если между Марсом и Землей установится регулярное сообщение, они станут непозволительным риском. |
