— Незадолго до нашего появления в Палмарисе она покинула город и отправилась на север. Скорее всего, в Дундалис, — продолжал монах. — Однако, по моему глубокому убеждению, там ее уже нет. Она на пути к Мидалису.

— Ну и пусть себе; мне только меньше хлопот, не будет здесь болтаться под ногами.

— Не забывай, народ ее любит, — предостерег короля Де'Уннеро. — Неразумно сбрасывать Джилсепони со счетов. Она прекрасно владеет и мечом, и магией.

— Я убил того, кто обучал мою мать, — сказал Эйдриан.

— Ее учил Элбрайн, а его убил я, — возразил монах.

— Ну, значит, я убил того, кто учил моего отца.

— Надо понимать так, что ты разыскал госпожу Дасслеронд и ее народец? — спросил Де'Уннеро.

— Тол'алфар больше не угрожают моей власти — те, которые уцелели.

Де'Уннеро устремил на своего короля долгий, пристальный взгляд, в котором светилось искреннее восхищение.

— Тем не менее, — сказал он, — следует принимать всерьез Джилсепони и Мидалиса.

— Я так и делаю, — заверил его Эйдриан. — Однако считаю, что на пути к овладению южной частью королевства у нас одно препятствие — Санта-Мер-Абель. Уверен, братья будут стоять твердо, но, самое малое, мы сумеем нанести им серьезный урон, деморализуем их и не позволим носа высунуть из-за монастырских стен. Если Мидалис настолько глуп, чтобы все же выступить против нас, от Санта-Мер-Абель ему будет мало толку. Уж неделю-то твой Палмарис выстоит против него, а за это время мы по заливу перебросим сюда армию и под корень уничтожим род Урсалов.

— Можешь не сомневаться, — заверил Эйдриана монах. — У нас несколько тысяч воинов, а вся магия, которой располагает Мидалис, заключена в умении твоей матери.

— А если Мидалис не появится, мы займем выжидательную позицию и выступим на север только после того, как покончим с Санта-Мер-Абель. Может, даже подождем до весны следующего года, прежде чем начать завершающий поход. Тогда вся южная часть королевства уже будет в нашей власти, и Бехрен мы крепко зажмем в кулаке. Пусть себе Мидалис прячется среди высоких деревьев. Конец один, что так, что эдак.

— Это с самого начала было ясно.

Де'Уннеро наконец перестал расхаживать взад-вперед и остановился перед Эйдрианом, глядя прямо ему в лицо.

— Совсем скоро ты станешь во главе абеликанской церкви, — сказал король.

— Я уже, можно считать, сделал это, — с вызовом заявил монах. — Санта-Мер-Абель ныне в полной изоляции; ни одно южное аббатство не поддерживает более Фио Бурэя. Он обречен, хотя Санта-Мер-Абель еще и не пало.

— В таком случае, приветствую тебя, отец-настоятель Де'Уннеро, — улыбнулся Эйдриан. — Может, стоит провести официальную церемонию возведения тебя в эту должность еще до похода на Санта-Мер-Абель?

Монах слегка задумался, после чего решительно кивнул.

— Расскажи мне, какой ты видишь подвластную себе новую церковь. Насколько я понимаю, ты не поддерживаешь канонизации святого Эвелина.

— Нет, разумеется.

— И ты собираешься сделать так, чтобы магическими камнями владели исключительно монахи, причем не одобряешь использование их силы для помощи простому люду?

— Без сомнения, — отозвался Де'Уннеро. — За время твоего отсутствия братья изъяли у жителей Палмариса множество магических камней. В страну уже возвращаются старые порядки, когда церковь стояла выше простого народа. Однако тебе и самому известно обо всем этом. Зачем ты спрашиваешь?

Король вперил в монаха долгий, пристальный взгляд.