Я отрицательно покачал головой, чем сильно озадачил Марка.

– Я не думаю, что вы способны заработать больше в вашем охранном агентстве, – сказал он. – И я не могу предложить вам больше.

– Дело не в деньгах, Марк.

– А в чем же?

– Я не привык прыгать на шею каждому, кто покажет мне свой толстый бумажник. Я привык заниматься только стоящим делом. Мне нужно удостовериться, что вам стоит помогать.

– Что я могу сделать? Предоставить рекомендации? У меня их нет.

– Плевать на рекомендации. Я обдумаю ваше предложение. Если мне покажется, что игра стоит свеч...

– Мы остановились в гостинице «Интурист», – сказал Марк. – Номера 821, 822, 823.

– Хорошо. – Я повернулся и пошел к дороге.

– И еще одно, – сказал мне в спину Марк. – Мы тут не пытались вас обманывать, Костя. Если вы хоть немного замешаны в этой истории, то...

– Я буду осторожен, – ответил я, не оборачиваясь. Чтобы успеть на допрос в милицию, стоило поторопиться.

Глава 4

– Ты опоздал, – строгим начальственным тоном заявил мне Гарик, когда я осторожно просунул голову в щель между дверью и косяком. – Проходи и садись.

На этот раз они взялись за меня втроем. Гарик, Козлов и следователь, фамилия которого, как выяснилось, была весьма подходящей для его профессии: Разговоров. Гарик, правда, лишь играл роль руководителя этого мероприятия, смотрел в окно со значительным видом, иногда хмурился, иногда постукивал карандашом по столу, но чаще всего заглядывал через плечо Козлову, который корпел над протоколом. Козлов после этого начинал стучать на машинке в бешеном темпе, то есть не двумя, а тремя пальцами.

Разговор крутился вокруг различных эпизодов из сидоровского прошлого. Я не совсем понимал, какова ценность сведений о количестве и качестве алкогольных напитков, употреблявшихся Сидоровым, но по возможности удовлетворял любопытство следователя. Потом беседа перешла на интимную жизнь Сидорова, и тут от меня было вовсе немного толку, потому что в момент нашего знакомства Сидоров уже готовился к разводу. Затем заговорили о хозяине автосервиса, которым управлял Сидоров, затем еще какие‑то столь же несуразные и далекие от событий последних дней вопросы...

То есть это мне было ясно как божий день, что Разговоров движется куда‑то не туда, сам же следователь этого не осознавал, пытаясь выстроить какие‑то логические соединения между сидоровским прошлым, настоящим и будущим. Гарик откровенно скучал, лишь однажды украдкой подмигнув мне, как бы говоря: «Терпи, казак, атаманом будешь».

И я терпел. Правда, к концу допроса я слегка утомился и стал путаться в словах, потому что одновременно думал и о вопросах Разговорова, и о предложении человека с сигарой, Марка. Козлов, однако, решил, что я заведен искусством допрашивающего в тупик и пора переходить к откровенной атаке. Он выразительно кашлянул из‑за своей раздолбанной «Оптимы», Разговоров встрепенулся, посмотрел на своего ассистента и вытащил из синей картонной папки листок бумаги, на котором, как я понял, были заранее записаны наиболее коварные вопросы.

Гарик взглянул на эти манипуляции и удивленно почесал в затылке.

– Вот такой вопрос, – коварно улыбнулся Разговоров. – Мы вчера осматривали вашу машину...

– И не нашли ничего подозрительного, – напомнил я.

– Ну да... А вот стекло там разбито. Это когда произошло? При каких обстоятельствах?

– Если честно...

– Да уж, пожалуйста.

– Вот когда мы с той девушкой были в машине...

– Вы опять про ту проститутку?

– Якобы существовавшую, – хмыкнул Козлов.