Однако это еще были цветочки. Ягодки поджидали меня внизу. Слетев с почти трехметровой высоты, я приземлился в неглубокую канаву, стенки которой были размыты недавним дождем. В самой канаве воды было немного, но мне хватило, чтобы промокнуть по пояс.

Когда я наконец выбрался и из этого не слишком приятного места, грязь стекала с ладоней, а ноги на ходу превращались в две сосульки. Настроение было соответствующее.

Я вытер руки о плащ, счистил с подошв налипшую грязь и выругался. Это было все, что я мог сделать.

И только теперь, шагая в направлении стоянки такси, я осознал произошедшее. Сначала за мной гнался Автандил. Явно не для того, чтобы передать привет от Гиви Хромого и хорошие отзывы о проданном «Вольво».

А затем, когда я лежал ни жив ни мертв под «Газелью», кто‑то вышел из ресторана и убил Автандила так быстро и легко, как прихлопывают свернутой газетой сонную осеннюю муху. Наверное, если бы этот кто‑то захотел прихлопнуть меня, это потребовало бы ненамного больше усилий. Мне оставалось ломать голову над вопросом – я остался в живых потому, что меня не заметили? Или потому, что не хотели убивать? И кто это был?

От самого факта, что я несколько секунд находился в опасной близости от такого человека, мне стало не по себе. Я засунул руки в карманы разодранного и грязного плаща, огляделся по сторонам и после этого продолжил путь.

Немного быстрее, чем раньше.

Глава 10

По лицу Матвея Александровича было видно, что он немного озадачен и разочарован. Мой внешний вид не внушал ему доверия.

Чтобы успокоить доброго доктора, я достал из кармана брюк бумажник, раскрыл его и передал все содержимое Матвею Александровичу.

– Какие‑то они влажные, – сказал доктор, пересчитывая деньги.

– Какие есть.

– И вообще... Сегодня вы выглядите как‑то не очень, – заметил он, пряча деньги в карман халата. – Выглядите сильно потрепанным. Или это обманчивое впечатление?

– Бывают тяжелые дни, – сказал я, стараясь, чтобы это звучало самоуверенно и гордо. Хотя после случившегося в ресторане «Комета» трудно было оставаться самоуверенным.

– Конечно, – согласился доктор. – Хотите посмотреть на вашего больного?

– Если можно.

– Для вас – можно. Только снимите плащ. У него сегодня определенно был тяжелый день.

Я снял плащ и повесил на ветку березы. Если бы Матвей Александрович увидел его не в сумраке сквера, а в ярком свете больничного вестибюля, я бы упал в его глазах еще больше.

Я одернул свитер и зашагал вслед за доктором. Полученные деньги привели Матвея Александровича в приятное расположение духа. Он шел и насвистывал. Я подумал, что это хорошо. Когда у врача все в порядке, он заботится о больных. Просто у разных врачей разное представление о том, что такое – все в порядке.

Мы прошли мимо охранника в камуфляже, потом миновали дежурную медсестру за конторкой и остановились у белоснежной двери с табличкой «Отделение № 7».

– Это мое, – не без гордости сообщил Матвей Александрович и вытащил из кармана большую связку ключей. Два из них понадобились, чтобы отпереть дверь, а третьим доктор открыл палату, где лежал Сидоров.

– Первые сутки после операции возле вашего друга постоянно дежурила медсестра, – сказал Матвей Александрович, пропуская меня вперед. – Но сейчас положение стабильное, и такая необходимость отпала. Я держу дверь закрытой, на всякий случай. Чтобы посторонние не шастали. Но показания приборов, к которым подключен ваш друг, выводятся на дисплей нашему дежурному по отделению, и в случае чего он всегда готов прийти на помощь. Хотя вряд ли возникнут осложнения.

– Хорошо, если так, – ответил я, разглядывая неподвижное тело на высокой кровати.