|
— Вот одна язычница явилась к Иисусу и попросила, чтобы он изгнал дьявола из ее дочери. И какова же была первая реакция Иисуса? «Он не отвечал ей ни слова», — пишет Матфей в 15:23. Тогда за язычницу заступились апостолы. И знаете, что он им ответил? «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева», — отмечает Матфей в 15:24. Какие еще доказательства вам требуются? И только на третий раз Иисус соблаговолил принять ее! Сам Павел, апостол язычников, написал в Послании к Римлянам, — Томаш почти угадал со страницей Библии, — что «Христос сделался служителем для обрезанных», признав в стихе 15:8, что Иисус проповедовал только иудеям. Следовательно, его учение не было обращено ко всему человечеству, а только к соплеменникам. Даже когда Марк в 11:17 вкладывает в его уста фразу «Дом Мой домом молитвы наречется для всех народов, — мысль, вне всякого сомнения, глобального характера, — он не забывает тут же подчеркнуть — также от имени самого Иисуса, — что он лишь цитирует сказанное Исаией в его пророчествах, где в 56:7 использовано в аккурат это выражение «дом молитвы для всех народов».
Томаш, передавший чуть раньше Библию Валентине, следил, как меняется лицо собеседницы по мере проверки приведенных им цитат из Матфея, Марка и Послания Римлянам Павла. — Невероятно!.. Этого мне никогда не рассказывали! Ни-ког-да! — прошептала она ошарашенно. — А между тем произошло роковое событие, — продолжил, как ни в чем не бывало, португалец, — восстание евреев и разрушение Иерусалима римлянами. Шел 70-й год. Арни Гроссман поддержал ученого. — Это было настоящее потрясение для нашего народа — сомнений нет. — И важнейшее событие для назареев, — отметил Томаш. — Иудеи впали в немилость у римлян, и стало нежелательно показывать свою принадлежность к иудаизму. Помимо этого евреи в целом не принимали тезис о Мессии Иисусе, и назареи обвиняли их фактически в убийстве Сына Божиего. Опять же обещанное Иисусом Царствие Божие все никак не приходило! Вот уж и апостолы стали потихоньку уходить в мир иной, а Судный день никак не проявлялся. Неудобные вопросы в общинах задавались все чаще. Что было делать предводителям общин? Надо было во что бы то ни стало предложить новую интерпретацию. Новизна состояла в том, что с Царствием придется погодить. — А как они теологически оформили эту идею? — заинтересовался израильтянин. — Ведь Иисус безо всяких обиняков, помнится, утверждал, что это Царствие наступит еще при жизни некоторых апостолов. — Утверждал, было дело, — признал ученый. — Вожди назареев перед лицом неопровержимого факта — ни Страшного суда, ни Царствия, — принялись жонглировать словами. Автор Второго Послания Петра был вынужден затронуть этот вопрос в стихе 3:8–9: «Одно то не должно быть сокрыто от вас, возлюбленные, что у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день. Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас…». На эту мысль его вдохновили Псалмы, где в 89:5 читаем: «Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел». Думается, им пришлось проштудировать все Писание в поисках доказательств того, что у Иисуса было иное представление о Времени. Апокалиптическая заряженность учения, столь очевидная в первых текстах назареев, в Посланиях Павла, в Евангелии от Марка, в источниках Луки и Матфея, обозначенных буквами Q, L, M, постепенно сходила на нет. И к 95 году, когда было готово Евангелие от Иоанна, эта мысль просто-напросто исчезла. Действительно, зачем будоражить массы скорым наступлением Царствия Божиего, если нам сие неподвластно? — Но эти апокалиптические предсказания никуда не делись из более ранних текстов, причем общедоступных. |
