— Да, да, я уже в курсе, — отметил израильский следователь, — как и в курсе того, что именно у вас жертвы и познакомились, так уж получилось. Совпало. — Гроссман замолчал, но продолжал разглядывать господина президента.

— Да, именно так и было.

— А три месяца спустя все трое были убиты, — добавил полицейский бесстрастно и протер глаза, — по странному совпадению…

Аркан заерзал на кресле, очевидно, недовольный последней репликой.

— Опять вы со своими мерзкими инсинуациями, — заворчал он, пытаясь, тем не менее, не терять контроля над собой. — Я ни в чем не виноват. Очень сожалею об их гибели и, если бы можно было повернуть время вспять, даже не стал бы их приглашать.

— Может быть, и так, — принял объяснение Гроссман. — Но на этом совпадения не заканчиваются. Мои коллеги — он показал на Валентину и Томаша, — приходили сюда. Ваш разговор закончился тем, что вы их выставили за дверь, а уже через несколько часов на профессора Норонью было совершено нападение прямо в номере гостиницы.

— Да вы что? — хозяин вытаращил глаза и смотрел, не моргая, на Томаша. Если это была игра, то блестящая.

Томаш поднял перебинтованную правую руку и показал шею с пластырем.

— Вот доказательства, — пытался он пошутить.

Главный инспектор полиции Израиля не сводил глаз с президента, фиксируя малейшие изменения.

— Еще одно совпадение, правда ведь? Они вывели вас из себя, вы их прогнали, а затем кто-то на них напал, — его голос звучал с таким нарочитым спокойствием, что терпеть это дальше не было сил.

Аркан подпрыгнул, вскочил на ноги, лицо пошло пятнами и даже уникальные брови дрожали от возмущения.

— Как вы смеете?! — завопил он. — Вы хотите сказать, что я… что я к этому имею отношение? — он показывал рукой на Томаша. — Да, что же это такое?! Все сошли с ума?! Как вы можете даже думать такое? По какому праву? Я виноват уже во всех несчастьях, что случаются в мире?!

Президент фонда шумел и дергался, но Гроссман был спокоен, как скала, сидел неподвижно на стуле, скрестив ноги, и ждал, когда буря утихнет. Наконец, не выдержал.

— Успокойтесь! Никто вас не обвиняет ни в чем, — он подобрал ноги и чуть наклонился в сторону Аркана. — Пока не обвиняет, — инспектор откинулся на спинку стула и снова скрестил ноги, очень собой довольный. — Видите ли, тут случилось еще одно совпадение. — Гроссман повернулся к сидевшему рядом с ним агенту, и тот дал ему пакет. Вскрыв его, инспектор вытащил лист бумаги. — Узнаете?

Это был листок с головоломкой, которую накануне в больнице разгадывал Томаш.

Аркан привстал из-за письменного стола, чтобы лучше рассмотреть рисунок, и тут же отодвинулся, пожав плечами.

— Не имею ни малейшего понятия.

— Это шарада, которую напавший на профессора Норонью преступник оставил на месте преступления, — объяснил шеф полиции. — Кстати, это послание очень похоже на те, что были обнаружены в ногах у жертв в Риме, Дублине и Пловдиве.

— И что же?

— А то, что я распорядился сделать анализ бумаги — она, как видите, необычная. Мы нашли ее производителя в Тель-Авиве и узнали, что он направляет ее всего пятнадцати клиентам, включая ваш фонд.

— Что?! — Аркан так и остался сидеть с этим «о» на губах.

Гроссман же помахал листком с накорябанной там головоломкой.

— Вполне вероятно, этот листок уже был здесь раньше меня, — эту фразу он как будто диктовал, выговаривая звуки медленно и четко.